на встречу в Сент-Джеймсе. И если он по временам и пожимал плечами, то делал это, только

когда сэр Уильям от него отворачивался.

Другое и, пожалуй, еще более тяжкое испытание ему приходилось выдерживать из-за

вульгарности миссис Филипс. Правда, она, так же как и ее сестра, настолько благоговела перед

ним, что не решалась с ним разговаривать с фамильярностью, какую поощрял в ней

добродушный нрав Бингли. Однако любая сказанная ею фраза непременно звучала вульгарно.

Почтение к Дарси заставляло ее быть молчаливой, но не улучшало ее манер. Элизабет делала все

что могла, стараясь защитить Дарси от излишнего внимания мистера Коллинза и миссис

Филипс. Благодаря ее стараниям большую часть дня он проводил либо с ней, либо в обществе

тех ее близких, разговор с которыми не был ему в тягость. Хотя из-за подобных беспокойств

период помолвки стал для Элизабет несколько менее радостным, будущее счастье казалось от

этого еще более привлекательным. И она с восторгом предвкушала то время, когда они смогут

вырваться из столь неприятного для них окружения и зажить спокойной и достойной семейной

жизнью в Пемберли.

ГЛАВА XIX

Счастливым для материнских чувств миссис Беннет стал день, в который она распростилась

с двумя самыми достойными своими дочерьми! Легко можно себе представить, с каким

восторгом и гордостью она после этого навещала миссис Бингли и говорила о миссис Дарси. И,

ради ее семейства, я была бы рада сказать, что исполнение заветной мечты – выдать в короткое

время замуж чуть ли не всех дочерей – произвело на нее такое благотворное влияние, что в

конце жизни она наконец стала приятной и рассудительной женщиной. Однако, увы, она

нисколько не поумнела и время от времени по-прежнему была подвержена нервическим

припадкам – быть может, к счастью для своего мужа, который в противном случае не смог бы

насладиться непривычным для него домашним уютом.

Мистеру Беннету очень недоставало его второй дочери, и его привязанность к ней

заставляла его выезжать из дома чаще, чем любой другой повод. Он очень любил навещать

Пемберли, в особенности когда его меньше всего там ждали.

Мистер Бингли и Джейн прожили в Незерфилде только около года. Столь близкое

соседство с ее матерью и меритонскими родственниками оказалось нежелательным даже при

его мягком нраве и ее нежном сердце. Заветная мечта его сестер наконец осуществилась, и он

приобрел имение в графстве, граничащем с Дербиширом. Таким образом, Джейн и Элизабет, в

дополнение ко всем другим радостям, оказались на расстоянии всего тридцати миль друг от

друга.

Китти стала, с большой пользой для себя, проводить время в обществе двух старших сестер.

Характер ее благодаря этому заметно улучшился. Она не была так упряма, как Лидия. И теперь,

освобожденная от ее влияния, она под руководством Джейн и Элизабет стала менее

раздражительной, менее вялой и менее невежественной. Разумеется, ее всячески оберегали от

общества Лидии. И, несмотря на то что миссис Уикхем частенько приглашала ее к себе,

соблазняя сестру балами и обществом молодых людей, мистер Беннет никогда не соглашался на

такую поездку.

Единственной дочерью, которая продолжала оставаться в Лонгборне, была Мэри. Ей

поневоле пришлось бросить заботу о самоусовершенствовании, так как миссис Беннет ни на

минуту не могла оставаться в одиночестве. Таким образом Мэри стала принимать большее

участие в жизни, хотя по-прежнему была способна читать наставления по поводу всякого

пустяка. И уже не чувствуя себя уязвленной тем, что она менее красива, чем ее сестры, она, как и

предполагал ее отец, согласилась с этой переменой без особых возражений.

Что касается Уикхема и Лидии, замужество старших сестер не отразилось на их характерах.

То, что Элизабет должна была теперь узнать до конца о его непорядочности и неблагодарности,

было принято им с философским спокойствием. Несмотря ни на что, он, возможно, не

расставался с надеждой, что Дарси все же примет на себя заботу о его благосостоянии.

Поздравительное письмо, полученное Элизабет ко дню свадьбы, свидетельствовало, что

подобные надежды питал если и не он сам, то, во всяком случае, его жена. Вот что там

говорилось:

“Моя дорогая Лиззи, желаю тебе всяческих радостей. И если ты любишь мистера Дарси

хотя бы наполовину так сильно, как я люблю моего дорогого Уикхема, ты должна себя