чем принять такое решение, я бы тебе советовала узнать, как к этому относятся присутствующие

в этой комнате. Думаю, что не ошибусь, если скажу, что среди нас может найтись кто-то, кому

бал едва ли будет по вкусу.

– Ты, видимо, имеешь в виду Дарси, – ответил мистер Бингли. – Что ж, если ему будет

угодно, он может отправиться спать. А что касается самого бала, это вопрос решенный. И как

только все будет готово и Николс наготовит достаточно белого супа [13], я немедленно разошлю

приглашения.

– Я бы любила балы гораздо больше, – сказала мисс Бингли, – если бы они устраивались по-

другому. Нынешние балы невыносимо скучны. Насколько было бы разумнее, если бы во время

бала танцы были заменены серьезной беседой.

– Конечно, разумнее, дорогая. Но, осмелюсь сказать, это вряд ли было бы похоже на бал.

Мисс Бингли, не снизойдя до ответа, вскоре поднялась и стала прохаживаться по комнате.

У нее была стройная фигура и красивая походка. Однако Дарси, для которого предназначался

показ этих качеств, был по-прежнему поглощен чтением. В отчаянии она предприняла еще один

маневр и, повернувшись к Элизабет, сказала:

– Мисс Элиза Беннет, позвольте вам предложить последовать моему примеру и немножко

пройтись. Уверяю вас, после того как долго сидишь на одном месте, это действует ободряюще.

Элизабет удивилась, но уступила ее просьбе. Мисс Бингли добилась успеха и в отношении

истинного предмета своих маневров. Дарси поднял глаза. Проявление внимания мисс Бингли по

этому адресу было для него не меньшей новостью, чем для самой Элизабет, и он бессознательно

захлопнул книгу. Ему тотчас же предложили присоединиться к их компании, но он отказался.

По его словам, эта прогулка по комнате могла быть вызвана только двумя причинами, причем в

обоих случаях его участие сделалось бы для них помехой.

“Что он хотел этим сказать? Она умирает от желания узнать, что он имел в виду!” – И мисс

Бингли обратилась к Элизабет с вопросом, догадывается ли она, что бы это могло означать.

– Конечно, нет, – ответила та. – Но можете быть уверены, – чем-то он хотел нас задеть. И

самый верный способ вызвать разочарование мистера Дарси – это ни о чем его не

расспрашивать.

Мисс Бингли, однако, не могла чем бы то ни было разочаровать мистера Дарси. Поэтому

она продолжала настаивать, чтобы ей объяснили скрытый смысл его слов.

– Ничего не имею против, – сказал мистер Дарси, как только ему позволили говорить. – Вы

выбрали этот вид препровождения времени, так как либо весьма доверяете друг другу и должны

поделиться каким-то секретом, либо думаете, что выглядите особенно красиво, когда

прогуливаетесь. В первом случае я буду для вас помехой, во втором же – я с большим успехом

могу любоваться вами, сидя здесь у камина.

– Какой ужас! – воскликнула мисс Бингли. – Я никогда в жизни не слышала ничего более

дерзкого. Как наказать нам его за эти слова?

– Нет ничего проще, стоит лишь захотеть по-настоящему, – сказала Элизабет. – Мы все

можем легко друг друга задеть. Дразните его, смейтесь над ним. Вы же с ним близкие друзья –

должны же вы знать его слабые стороны.

– Честное слово, не знаю. Уверяю вас, наше знакомство меня этому не научило. Дразнить

само хладнокровие и присутствие духа! Нет, нет, я чувствую, из этого ничего не выйдет. Не

захотим же мы выглядеть дурочками, смеясь без всякого повода. О нет, мистер Дарси может

быть спокоен.

– Разве над мистером Дарси нельзя смеяться? – удивилась Элизабет. – Какое редкое

преимущество! Настолько редкое, что я надеюсь, оно останется исключением. Мне бы пришлось

плохо, если бы у меня оказалось много таких знакомых, – я очень люблю смешное.

– Мисс Бингли, – отвечал Дарси, – приписывает мне неуязвимость, которой я, увы, вовсе не

обладаю. Мудрейшие и благороднейшие из людей, нет, мудрейшие и благороднейшие их

поступки могут быть высмеяны теми, для кого главное в жизни – насмешка.

– Конечно, такие люди бывают, – сказала Элизабет. – Надеюсь, я не принадлежу к их числу.

Мне кажется, я никогда не высмеивала мудрость и благородство. Глупость и причуды, капризы и

непоследовательность кажутся мне смешными, и, когда мне это удается, я над ними смеюсь. Но

всё это качества, которых вы, по-видимому, полностью лишены.

– Этого, наверно, нельзя сказать ни о ком. Но на протяжении своей жизни я немало

потрудился над тем, чтобы избавиться от недостатков, которые могут сделать смешным даже

неглупого человека.

– Таких, например, как гордость и тщеславие?