Мистер Дарси говорит менее приятные вещи, чем его друг. Бедная Элиза! Ты, оказывается, всего

лишь “как будто мила”!

– Надеюсь, вы не станете вбивать Лиззи в голову, что она должна быть задета его словами?

Понравиться такому несносному человеку было бы просто несчастьем. Миссис Лонг сказала

вчера, что он просидел около нее полчаса кряду и за все время даже не раскрыл рта.

– Уверены ли вы в этом? – спросила Джейн. – Нет ли тут какого-то недоразумения? Я

хорошо видела, как мистер Дарси с ней разговаривал.

– Пустяки! Она его под конец спросила – понравился ли ему Незерфилд. Вот ему и

пришлось что-то ответить. По ее словам, Дарси сделал это весьма неохотно.

– Мисс Бингли сказала мне, – заметила Джейн, – что он терпеть не может подолгу

беседовать с посторонними. Зато с близкими друзьями он держится необыкновенно приветливо.

– Вот уж не поверю здесь ни единому слову, дорогая. Если бы он умел быть приветливым,

он бы поговорил с миссис Лонг. В чем тут дело, мне совершенно ясно: он лопается от гордости,

а тут до него как-то дошло, что у миссис Лонг нет экипажа и что на бал она прикатила в

наемной карете.

– Меня мало трогает, что Дарси не беседовал с миссис Лонг, – сказала Шарлотта. – Но мне

жаль, что он отказался танцевать с Элизой.

– На твоем месте, Лиззи, – сказала мать, – в следующий раз я бы сама отказалась принять

его приглашение.

– Думаю, что я могу обещать вам никогда с ним не танцевать.

– Признаюсь, – сказала мисс Лукас, – гордость мистера Дарси задевает меня не так сильно,

как чья-либо другая. У него для гордости достаточные основания. Приходится ли удивляться,

что столь выдающийся молодой человек, знатный и богатый, придерживается высокого мнения

о своей особе. Он, если можно так сказать, имеет право быть гордым.

– Все это так, – ответила Элизабет. – И я бы охотно простила ему его гордость, если бы он

не ранил мою.

– Гордость, – вмешалась Мэри, всегда отличавшаяся глубиною суждений, – представляется

мне весьма распространенным недостатком. Во всех прочитанных мной книгах говорится, что

человеческая природа ей очень подвержена. Весьма немногие среди нас не лелеют в своей душе

чувства самодовольства, связанного с какой-то действительной или мнимой чертой характера,

которая выделила бы их среди окружающих. Гордость и тщеславие – разные вещи, хотя этими

словами часто пользуются как синонимами. Человек может быть гордым, не будучи

тщеславным. Гордость скорее связана с нашим собственным о себе мнением, тщеславие же – с

мнением других людей, которое нам бы хотелось, чтобы они составили о нас.

– Если б я был так же богат, как мистер Дарси, – воскликнул юный Лукас, который приехал

в Лонгборн вместе с сестрами, – я бы не стал особенно важничать, а завел бы себе свору борзых

да откупоривал каждый день по бутылочке вина!

– Ты бы при этом выпивал гораздо больше вина, чем следует, – возразила миссис Беннет. –

И если бы я застала тебя за этим занятием, я бы отобрала у тебя бутылку.

Мальчик стал с ней спорить, утверждая, что она не осмелилась бы этого сделать, но она

настаивала на своем, и спор прекратился только с отъездом гостей.

ГЛАВА VI

Лонгборнские леди вскоре навестили незерфилдских дам. Визит был должным образом

возвращен. Приятные манеры старшей мисс Беннет расположили в ее пользу миссис Хёрст и

мисс Бингли. И хотя мамаша была признана невыносимой, а о младших дочках не стоило и

говорить, двум старшим дали понять, что с ними желали бы поддерживать более близкое

знакомство. Такое внимание очень обрадовало Джейн. Но Элизабет, все еще чувствовавшая их

высокомерное отношение ко всему местному обществу, в том числе, пожалуй, даже к ее сестре,

приняла его довольно холодно, считая, что некоторая доброжелательность миссис Хёрст и мисс

Бингли к Джейн, по всей вероятности, проистекает из склонности к ней мистера Бингли. В

самом деле, эта склонность бросалась в глаза всякому, кто видел их вместе. Для Элизабет было

также очевидно, что увлечение Джейн мистером Бингли, возникшее с самого начала их

знакомства, становится все более сильным и что в скором времени она будет по уши в него

влюблена. Элизабет, однако, с удовлетворением замечала, что эта влюбленность станет не скоро

известна посторонним, так как большую силу чувства Джейн сочетала с таким самообладанием

и приветливостью, которые должны были защитить ее от подозрений излишне любопытных

знакомых. Она поделилась этим наблюдением со своей подругой мисс Лукас.