— А, Николай Михайлович! — обрадовался тот. — Хорошо, что заглянули. Присаживайтесь. Наслышан о вашем новом подвиге на медицинской ниве и даже видел вашу пациентку, после того отрастили руку девочке. Не вмешивался, ожидая, чем закончится. Поздравляю: эксперимент прошел удачно. Необыкновенный случай! Продолжите?

— Не выйдет, — сообщил Несвицкий.

— Почему? — Кривицкий удивился.

— Нет отклика.

— О чем вы?

— Поясню. Возьмем, к примеру, этот вот стакан, — свои слова Несвицкий сопроводил озвученным им действием, забрав посудину с хрустального подноса на столе. — Когда он так стоит, его легко наполнить жидкостью. Переворачиваем вверх дном — и лить чего-то бесполезно. Так и с моим воздействием. Вода и плазма, рана в теле — все принимает мой поток энергии. Я это чувствую по истечению тепла с ладони. Но если положить ее на стол, ладонь останется холодной — нет отклика. После того, как с девочкой пошел процесс, пытался повторить эксперимент с другими ампутантами. Ни с кем не получилось.

— А с этой почему?

— Все дело в Маше. Она поверила, что волхв отрастит ей ручку, и этого желала. Впервые попросила меня об этом три месяца назад. Тогда я кое-как отговорился, но она не отступилась и вновь напомнила. Сама себе создала установку, и организм ребенка, получив подпитку, остальное сделал сам. Второе объяснение — у нее врожденный дар. Других причин я не нашел.

— Жаль, — огорчился собеседник. — А я надеялся… Эксперименты с вашей плазмой окончились успешно, можно сказать, блестяще. Я написал статью для медицинского журнала и ожидаю, что она вызовет фурор в научном обществе. По сути, появился новый метод лечения больных, причем, тяжелых — тех, которые нередко умирали. Сейчас мы их спасаем. Критические повреждения органов, гангрены, сепсис — все поддается действию инфузий вашей плазмой. Но отрастить конечность ампутанта… Сенсация!

— Я, собственно, пришел к вам с предложением, — ушел от темы Николай. — Госпиталь нуждается в деньгах?

— Спрашиваете! — Кривицкий хмыкнул. — Бюджетных вечно не хватает. Поэтому правительство республики разрешило нам зарабатывать самим. Как вы прекрасно знаете, мы принимаем иностранцев, которых лечим зачарованным раствором. Но их немного — опасаются к нам ехать, поэтому доходы небольшие. Хватает на доплаты персоналу, но на новейшее оборудование, в котором мы нуждаемся, — никак. Тут миллионы требуются.

— Второй вопрос, — продолжил Николай. — Раствора для республики достаточно?

— С избытком, — подтвердил Кривицкий. — Им обеспечены больницы и даже поликлиники. Раненых почти не поступает — боев-то нет, поэтому расходуется экономно. Им лечат даже кожные болезни, поскольку есть возможность. А создавать большой запас нерационально — как вы прекрасно знаете, раствор не стоек и по истечению двух месяцев теряет свои свойства. А вы что предлагаете?

— Продавать излишки.

— Кому?

— Империи. Вот ей как раз раствора не хватает. Страна большая.

— Уверены?

— Утром говорил с советником царя, который по совместительству — мой дед, — Несвицкий улыбнулся. — Он подтвердил. У них в больницах очереди на лечение раствором, порой в них ждут годами. Готовы брать в неограниченном количестве.

— Почем?

— За литр по тысяче ефимков — имперских, что по курсу втрое больше наших. И это государственные клиники. Частные возьмут дороже, но дед мне настоятельно рекомендовал работать с государственной фармацией. Есть у них такая. Сказал: проблем не будет. Сами заберут и немедленно оплатят. Согласны?

— Да, — кивнул Кривицкий.

— Но с одним условием: я получаю долю — десятую от суммы проданного.

— Гм… — задумался начальник госпиталя. — Сто литров в день по тысяче ефимков…

— Двести литров, — поправил Николай. — Я в состоянии зачаровать два автоклава. Выходит двести тысяч, из которых двадцать мне.

— Однако! — поднял бровь Кривицкий. — Зачем вам столько денег?

— У меня семья. Мы с Мариной решили Машеньку удочерить, к тому же ждем своего ребенка. Квартира небольшая — две комнаты на четверых. Хочу купить побольше, а в идеале — дом. Как мне сказали, теперь это возможно. Беженцы, которые Царицыно переполняли, уехали в свои поселки с городами, недвижимость вновь продают и покупают.

— Сто восемьдесят тысяч в день, — задумчиво сказал Кривицкий. — За месяц — пять и четыре десятых миллиона. На наши — все шестнадцать. Да за такие деньги… И как мы раньше не додумались! Согласен, но с одним условием: как только купите недвижимость, мы больше ничего не платим. Договорились?

— Да, — кивнул Несвицкий. — Могу я позвонить?

Сняв трубку телефона, он набрал на диске код и номер деда. Когда Несвицкий-старший отозвался, промолвил в микрофон:

— Мы договорились, присылай свою фармацию. Когда приедут? Завтра? Ждем.

Закончив разговор, сказал Кривицкому:

— Пойду, займусь раствором…

Посланец государственной фармации Варягии, как обещали, прилетел назавтра. Им оказался немолодой и видный из себя мужчина в дорогом костюме. Представился, как Никодим Семенович Плотницкий, начальник службы комплектации фармации.