— Господа! — сказал, подняв бокал. — Наше обучение закончено, и очень скоро вам придется применить на практике полученные знания. Кое-кому уже пришлось, — он посмотрел на Горчакова, которого он тоже пригласил, Касаткина-Ростовского, Синицына, Акчурина… — Я рад, что они великолепно справились с поставленной задачей. Это означает, что хоть чему-то я вас научил.

— Да будет тебе, Коля! — не удержался князь Касаткин-Ростовский. — Не чему-то, а очень многому. Как наш вчерашний рейд прошел? Да это просто песня!

И он победно посмотрел на волхвов.

— С чем я не справился, Борис, — продолжил Николай, — так это с твоим хвастовством. Не получилось отучить.

Волхвы дружно засмеялись, Борис смутился.

— Ситуации на фронте возникают разные. То, что вчера прошло легко, в другой раз превратится в трудную задачу, порой невыполнимую. Не нужно почивать на лаврах и думать, что ты Бога ухватил за бороду. Война ошибок не прощает, вот Юрий может подтвердить, — он указал на Горчакова. — Поэтому напоминаю про расчет и аккуратность на задании, неукоснительное выполнение доведенных до вас инструкций. Еще хочу всем пожелать, нет, не удачи — ее добудете в бою, а воинского счастья. Пускай оно вас не оставит. Храни вас Бог!

Он опорожнил бокал и сел, его примеру последовали гости. Несколько минут в беседке слышался лишь приглушенный звон приборов о тарелки. В дверном проеме показался повар и, получив кивок от Николая, принес поднос со скворчащим мясом. Официанты помогли раздать его гостям и вновь наполнили бокалы. Акчурин встал со своим в руке.

— Ты, Боря, хвастаешься, как славно выполнил задание, — сказал Касаткину-Ростовскому, — я, между прочим, справился б не хуже. Немецкий тоже знаю.

— Наслышан, — хмыкнул князь. — Как айне кляйне швайне хунд марширен вдоль по штрассе. Лицом так вовсе фон барон германский.

Волхвы захохотали, Акчурин — вместе с ними. Всем стало ясно: подполковник прикололся.

— Теперь серьезно, — продолжал татарин, когда все успокоились. — В том, что мы успешно справились с задачами, заслуга нашего наставника. Он обучил нас, разработал операции, а нам осталось только выполнить. Я мусульманин. Пророк, да будет мир ему и благословение, говорил: «Не из моей общины тот, кто не уважает старшего, не милосерден к младшему и не отдает должное тем, кто обладает знаниями». За нашего наставника! Пускай хранит его Аллах!

И мусульманин тут же выпил, что никого не удивило. Ведь есть в беседке крыша? Есть. Под ней Аллах не видит — так, по крайней мере, утверждал Акчурин. Веселье набирало обороты, когда в беседку заглянул оставшийся в автобусе водитель. Его сытно накормили, и водитель ждал, когда волхвы закончат посиделки.

— Ваше сиятельство! — он подбежал к Несвицкому. — Там к вам приехали.

— Кто? — удивился Николай.

— Какая-то важная персона. Два автомобиля, один с охраной, офицеры. Один из них велел позвать вас.

Николай пожал плечами.

— Я скоро, — сообщил заинтригованным волхвам и отправился к калитке. За ней и вправду обнаружились автомобили — большие, черные. Возле одного застыли офицеры в отглаженных мундирах с орденами. Один из них, завидев Николая, открыл заднюю дверь автомобиля. В проеме показались ножки в сиреневых туфлях, такого ж цвета платье, и наружу выскользнула молоденькая девушка в шляпке, с сумочкой в руках. Несвицкий вытянулся: к нему пожаловала великая княжна Екатерина. Кого он менее всего ждал здесь увидеть, так это цесаревну. С чего она в Царицыно?

— Желаю здравствовать Ваше императорское высочество! — гаркнул Николай.

— И вам того же, князь! — ответила Екатерина и улыбнулась. — Мне доложили, что у вас гостит князь Горчаков. Мне нужно его видеть.

— Прошу! — Несвицкий сделал жест рукой по направлению к калитке.

— Господа! — обратилась Екатерина к своей охране. — Ждите меня здесь. Князь защитить меня сумеет, к тому же, как мне сообщили, там взвод волхвов. Николай Михайлович, предложите даме руку.

Так, рука об руку, они вошли в беседку. При виде их волхвы оторопели. Наследницу они, естественно, узнали. И первым сообразил князь Касаткин-Ростовский.

— Господа офицеры!

Волхвы вскочили, вытянувшись.

— Добрый день, господа, — приветствовала их Екатерина. — Извините, что помешала вашему застолью. Я ненадолго.

— Вы не помешали, вы его украсили, — Борис галантно поклонился.

— Льстец! — Екатерина погрозила ему пальцем. — Я здесь с поручением от императора. Князь Горчаков, прошу ко мне.

Юрий выбрался из-за стола и, бледный от волнения, приблизился к цесаревне. Встав, принял стойку «Смирно!».

— За беспримерный подвиг по защите граждан союзного нам государства, уничтожение новейшей батареи ПВО противника указом императора Варягии князь Горчаков удостоен ордена Андрея Первозванного, — торжественно объявила Екатерина, после чего достала из сумочки коробочку, обтянутую красным бархатом, и вручила ее волхву. — Поздравляю, князь! Носите с честью.

— Служу империи! — выпалил Горчаков.

— Ура герою! — улыбнулась цесаревна.

— Ура! Ура! — с воодушевлением закричали офицеры.

— Моя миссия исполнена, — сообщила Екатерина, когда они умолкли. — До свиданья, господа. Надеюсь, вновь увидеть вас на очередном вручении наград. Империя вас не забудет.