Я поглубже вздохнул и начал свой рассказ. За исходную точку взял свою «чуйку» на опасность, из-за которой предположил возможность нападения на цесаревича и станицу. О Золотом Лю и желании Владыки Ада отомстить за его гибель. Рассказал, как с вахмистром Шохиревым решили защищать станицу, если нападение всё-таки случится. После этого последовал мой ночной анализ причин и результатов покушения на Николая и нападения на станицу. Возможность причастности кого-либо из великих князей дома Романовых, конечно, опустил.

Мой монолог длился минут десять. Всё это время князь внимательно слушал, ни разу не перебив и не задав даже одного вопроса. Когда я закончил, его сиятельство задумался на несколько мгновений, а потом произнёс: «Кому выгодно, говоришь… Это мы постараемся выяснить».

– Ваше высокопревосходительство, в этом я вряд ли смогу вам хоть чем-то помочь. У меня нет и сотой доли информации, которая необходима для определённых выводов.

– У меня знаний и информации, конечно, побольше, чем у тебя, но у меня в голове не укладывается ни само покушение, ни то, что кому-то это может быть выгодно. – Барятинский запустил правую ладонь в свою роскошную бороду и крепко сжал кулак. – Ничего, разберёмся. Узнаем, кому выгодно! Его превосходительство Шебеко – заведующий полицией и командир Отдельного корпуса жандармов телеграфировал, что сюда уже отправлены для расследования лучшие силы министерства внутренних дел.

«Оба-на угол-шоу! – мысленно отреагировал я на фразу его сиятельства. – Я-то думал, всё закончится приездом жандармов из Благовещенска или Хабаровки, а тут ребята посерьёзнее прибудут. Может, и до правды докопаются. Только вряд ли. Правда, вернее всего, за Амуром, а то и за дымкой японских островов, а может быть, и на острове, который виден через Ла-Манш».

Князь Барятинский между тем продолжил:

– Сегодня пришла телеграмма от его величества. Император требует разобраться в произошедшем покушении и доложить для принятия им решения. Также в телеграмме указывает немедленно направить наследника в столицу, обеспечив безопасность. Поэтому завтра по приходе двух пароходов с казаками мы немедленно отправляемся дальше. К сожалению, из-за твоего ранения мы не можем тебя взять с собой. Но по твоем выздоровлении, как я думаю, его величество Александр Третий призовёт тебя к себе для награждения. Да и казачата твои без наград не останутся.

Князь сделал паузу и посмотрел на меня.

– Что-то хочешь сказать, Тимофей?

– Не за награды старались, ваше высокопревосходительство.

– То, что не за награды, понятно. Но где так стараться научились? Ты, Владимир Лесков и Антип Верхотуров спасли цесаревича, меня и барона Корфа. А ты, можно сказать, государя наследника трижды спас. Первый раз – когда на палубу уронил, потом пароход увёл из-под обстрела, а затем собой закрыл от пули. Кстати, а почему капитана заставил пароход вперёд гнать на всех парах, а не реверс и задний ход дать?

«И чего отвечать? – задумался я. – Рассказать, что при проводке колонн, что в Афгане, что в Чечне и в других горячих точка всех водителей инструктировали до слёз: при нападении, если машина на ходу, водитель обязан на полной скорости покинуть зону поражения. И прорывались в основном вперёд».

– Я не знал, ваше высокопревосходительство, как много уйдёт времени, чтобы пароход после реверса машины назад пошёл, и куда он за это время доплывёт. Поэтому и указал капитану Самохвалову идти вперёд под защиту казаков, – терпя боль, вздохнул поглубже и продолжил: – Мне бы извиниться перед капитаном, ваше высокопревосходительство?!

– Не перед кем извиняться тебе, Тимофей. Убит Аркадий Зиновьевич. Когда пароход уже вошёл в пойму, успел дать команду в трубу на реверс машины, после чего ему пуля в висок прилетела. Матрос-рулевой рассказал.

Плечи князя как-то устало сгорбились. Вздохнув, его сиятельство перекрестился: «Упокой, Господи, душу раба Твоего новопреставленного Аркадия и остальных воинов, и прости им вся согрешения вольная и невольная и даруй им Царствие Небесное».

– Возвращаясь к вашему старанию и умениям, Тимофей. Твои казачата умело вели бой на пароходе и никого не потеряли во время него. Раненые не в счет. А в конвое из девяти атаманцев вместе с командиром только трое в живых остались. И если бы не вы, никого бы не защитили. Что скажешь, есаул? – Князь Барятинский развернулся всем телом к Вершинину.

На атаманца было больно смотреть. И так бледный, Вершинин побледнел ещё больше и как-то съежился в размерах.

– В Японии охрану государя наследника прое… здесь прое…

Дальше шёл непередаваемый армейский фольклор с применением флотских терминов. Если всё, что сказал его сиятельство, можно было бы перевести на русский литературный язык, то кратко получилось бы: «Не умеющие ничего лейб-атаманцы конвоя, которые родились в результате скрещения мутантов различных зоологических видов, не смогли обеспечить безопасность наследника российского престола. А всех их умений хватило только на то, чтобы бесславно погибнуть».

Закончив длительный и экспрессивный монолог, побагровевший князь глубоко вздохнул и уже спокойно продолжил:

– Ладно, есаул. Не обижайся. Нервы не выдержали. Жалко атаманцев. Но тебе не обидно, что считай мальчишки выполнили вашу службу?! Вот теперь думай, что будем докладывать его величеству. В Японии рикши, здесь казачата!!!

Его сиятельство вновь начал заводиться. Чтобы сбить этот накал, я спросил князя: