– Около пятидесяти пароходов и более трех с половиной миллионов рублей расходов.

– Тогда твоему отцу удалось отстоять в нашу пользу многие статьи Ливадийского договора, потому что заручились выгодными условиями нейтралитета Японии в возможной войне с Китаем. Договорились с японцами о снабжении кораблей углем и продовольствием, а также о ремонте их во время войны. И всю зиму восьмидесятого – восемьдесят первого годов наши корабли зимовали в обустроенных портах Нагасаки и Иокогамы. Это произошло из-за того, что Владивосток и бухта Золотой Рог смогли бы вместить все собранные в Тихоокеанскую эскадру двенадцать кораблей, включая два броненосных и присоединившиеся потом к ним три корабля Сибирской флотилии и пароход Добровольного флота «Москва», но содержать и обслужить – нет. Во Владивостоке тогда и сейчас нет сухого дока, а небольшие и плохо оборудованные мастерские располагают сегодня не более чем тремястами работниками, две трети из которых составляли матросы Сибирской флотилии. А если будет война с Японией, где разместятся наши корабли? Бухта во Владивостоке зимой замерзает. Снабжать войска по Амуру и Уссури весной и осенью до ледостава и во время ледохода не сможем!

Барятинский поискал глазами на столе сосуд, куда можно было бы стряхнуть пепел от сигары. Не найдя искомого и усмехнувшись, глядя на пепельницу-комок, лежавшую на полу, продолжил свой монолог.

– Государь, одно дело представлять, как обстоят дела на Дальнем Востоке по бумажным отчётам, другое дело увидеть всё своими глазами. Наши дела там в военном отношении – полный швах. В первую очередь это касается сухопутных сил, численный состав которых за эти десять лет почти не изменился. Я посмотрел у барона Корфа отчёты. Мы всё так же можем выставить для обороны Приамурья лишь две бригады и не больше десяти Восточно-Сибирских линейных батальонов, ну ещё три-пять тысяч казаков. Если считать гарнизон Владивостокской крепости со всеми сапёрными частями и артиллеристами, то максимум наберётся около двадцати тысяч. И исправить это положение до окончания строительства железной дороги практически невозможно. Своими силами жители Восточной Сибири и Дальнего Востока не могут обеспечить продовольствием и резервами даже расквартированные в мирное время части. – Князь в волнении стряхнул пепел сигары прямо на пол и продолжил: – Личный состав, вооружение, боеприпасы приходится доставлять морем из Одессы и Кронштадта, что обходится достаточно дорого и требует значительных временных затрат.

– Ты мне ещё, Владимир Анатольевич, напомни об отсутствии у нас перевалочных баз, о том, что морские перевозки уязвимы во время военных действий, – усмехнулся Александр III.

– И это тоже, но самое главное – малонаселённость этого края. На два миллиона квадратных вёрст Приамурского генерал-губернаторства всего восемьсот тысяч жителей, из них пятьсот тысяч в Забайкалье, в Приморской области около ста восьмидесяти тысяч человек, в Амурской меньше ста тысяч и на Сахалине около пятнадцати тысяч. Представляешь, Александр Александрович, всего один человек на три квадратные версты.

– Читал я доклад генерал-губернатора Приамурья за прошлый год. Цифры ты приводишь верные. Но прирост-то есть! Каждый год численность увеличивается, – император окунул кончик сигары в рюмку с коньяком и с удовольствием затянулся.

– Как бы всё, что освоили, и все эти увеличения не потерять. Объяви ты войну Японии из-за смерти Ники, боюсь, всё бы и потеряли. В Приморской и Амурской областях из трехсот тысяч жителей только пятьдесят тысяч русские. А местным инородцам что русский белый царь, что японский микадо, как я увидел, всё равно. Лишь бы налогов меньше брал и жить не мешал. Вот и представь, государь, сто двадцать тысяч обученной пехоты и пятьдесят тысяч всего русского населения на территории двух областей Приамурья, которая по размерам раза в два или три больше всех островов Японской империи. А там сорок миллионов проживает и на одной квадратной версте должны прокормиться сто двадцать пять человек. Разница ощутимая: ноль целых три десятых человека на версту – и сто двадцать пять. При этом площадь обрабатываемой и вообще пригодной для чего-либо земли в Японии не больше пятнадцати процентов. Александр Александрович, получается, одна квадратная верста пригодной земли в Японии должна прокормить больше тысячи человек. В такой ситуации хочешь не хочешь, а начнёшь смотреть на земли соседей.

– Я понимаю, Владимир Анатольевич, слабость нашего положения на Дальнем Востоке, поэтому и принял решение о прокладке железной дороги через всю Сибирь до Владивостока, – император пыхнул сигарой. – Это будет железная аорта мира и войны. Только когда мы эти восемь тысяч вёрст построим?! Так что пока вся надежда на крепость Владивосток и Тихоокеанский флот, который мы сможем там собрать.

Князь Барятинский вслед за Александром III выпустил изо рта клуб табачного дыма и задумчиво произнёс: