В Целотах были через два часа. Сделали последний привал в условиях жилья. Варнаки и здесь отметились. Клубничка, видимо, им понравилась. На заимке из сорока домов идейные преступники перепробовали всех симпатичных женщин и девиц. Пополнили обоз и двинулись дальше. Питание «клубникой» сократило временной разрыв между нами на пять-шесть часов. И к нам присоединилось еще трое саней с десятью мстителями. Ночь провели уже на реке Китой, пройдя по ней вёрст тридцать. Бандиты, какие на хрен борцы за свободу после того, что они сотворили, своим обозом пробили хорошую дорогу в снегу.

До острога варнаков за трое суток не догнали, но разницу в расстоянии сократили с двух суток до четырёх часов. Именно через четыре часа наш отряд прибыл к острогу, считая с того момента, как он был захвачен каторжанами. Точнее, по требованию бунтовщиков начальник острога вынужден был расковать и выпустить за стены тюрьмы двадцать семь политических преступников. В случае невыполнения этих требований подошедшая банда обещала спалить посёлок, который вырос вокруг острога, и перебить всех жителей.

Начальник острога – коллежский асессор Никитин, извещённый по телеграфу о тех зверствах, которые сотворили бунтовщики в Александровском централе и Усолье, принял решение выполнить требование бандитов. Выпихнул за ворота даже тех политических, которые выходить не хотели.

– Представляете, господа, – обращаясь больше к сотнику, Никитин рассказывал громко, чтобы слышали стоящие рядом юнкера, – я Брониславу Шварцу, который был одним из организаторов январского восстания в Царстве польском в шестьдесят третьем году, говорю – выходите, господин революционер, за вами друзья прибыли. А тот не хочет. У него через три месяца ссылка заканчивается. Правда, еще один, с кличкой Зюк, выбежал за ворота с радостью. А ему в ссылке находиться всего два месяца оставалось.

– Александр Павлович, о подмоге есть какая-нибудь информация? – спросил начальника острога Головачев.

– Мне телеграфировали ещё два дня назад, что к нам вышел сводный отряд из иркутского батальона. Но когда он подойдёт?! А у меня в гарнизоне всего четыре десятка человек. Половину можно сравнить с «инвалидной командой». Вот такие у меня бойцы.

Начальник острога, который вышел к нашему отряду, когда мы заехали за стены тюрьмы, продолжал вещать:

– Даже не знаю, что и делать. Варнаки ушли около часа назад. Двигаются по дороге, которая их выведет на тракт вдоль Иркута. По этому тракту в основном бурятские улусы Нурай, Хабарнуты, Тутхул, Хэлтэгэй, Улан-Горхон, а дальше дацан «Дэчен Даржалинг» на реке Кырен. Ну а после дацана еще верст шестьдесят, и граница с империей Цин, куда тракт уходит и заканчивается у озера Хубсугул. Там в основном идет обмен и торговля с китайскими и монгольскими купцами.

– Ваше благородие, а другая дорога есть, по которой можно обогнать бандитов? – задал я вопрос, понимая, что нарушаю правила субординации. Но иначе данный асессор будет перечислять свои беды и сомнения ещё полчаса.

Никитин от моего вопроса как будто споткнулся и завис. Через десять секунд он обернулся и, найдя глазами надзирателя, попросил:

– Голубчик, найдите мне Бургеда, – после чего пояснил сотнику: – Это наш местный лучший охотник. Он все местные тропки знает.

После этого начальник острога продолжил повествование, из которого выходило, что он просто не имел возможности оказать сопротивление бунтовщикам и сделал всё возможное, чтобы кровь не пролилась. Хорошо, что вызванный охотник нашёлся быстро. И через десять минут мы знали, что есть дорога через замерзшее болото, но пройти там можно только одноконь. Зато выйдем к улусу Жэмхэг часа через полтора-два, даже раньше, а там есть удобное место, где можно перекрыть тракт. А бандитам в обход по тракту до этого места часа четыре-пять идти. Они же со скоростью пешехода пойдут. Сани грузом заняты. Половина варнаков пешком идёт. Но это если беглые по тракту в Китай двинутся. А могут и по реке Иркут пойти. Но это вряд ли. Кони у них сильно устали, да и бандиты многие поморозились, кашляют.

Я смотрел на сотника Головачева и мысленно сочувствовал ему. Тяжело принимать решение, выбирая или-или.

– Бургед, а Иркут мы перейдём раньше, чем там смогут пройти беглые? – спросил охотника сотник.

– Раньше, ваше благородие. Если они с дороги свернут, чтобы по Иркуту идти, то на месте, где мы его переходить будем, появятся самое раннее через два часа, а мы, если сейчас выйдем, то через полчаса доберемся.

– Тогда поступим следующим образом, – сотник нашел глазами старшего из приставшего к нам обоза «мстителей», Акима Жилкина. – Аким, распрягайте сани и верхами следуете за нами, как перейдём Иркут, хоронитесь на берегу и ждёте пару часов. Если варнаки по реке не пойдут за это время, возвращаетесь. Если пойдут, то обстреляйте их издалека и по нашим следам идите за нами, чтобы сообщить.

Подошедший Жилкин молча выслушал сотника, после чего произнёс:

– Ваш бродь, я посыльного пошлю, а сами за варнаками следом пойдём. Будем их пощипывать. А если за три часа не пройдут, то вам на помощь двинемся все. Всё же их теперь под сотню набралось.

– Господин сотник, я с вами отделение нормальных солдат под командованием унтер-офицера отправлю, – вступил в разговор начальник острога Никитин. – Десяток лошадок мы найдем. Не всех бандиты увели. А шагом они за вами поспеют.