Ещё одной традицией были выборы «полковника», «войсковых старшин» и «есаулов» в новый Совет охраны казачьих традиций. Также осуществлялся официальный перевод «казаков» младшего курса в «хорунжие». Всё это происходило ночью перед днём выпуска.

Традиционный обед вновь произведённых офицеров и старших унтер-офицеров назначался на другой день после производства, в одном из лучших ресторанов Иркутска «Россия», который располагался в здании гостиницы на углу улиц Большой и Амурской. На прощальном обеде присутствовали в качестве почётных приглашённых гостей начальник и обер-офицеры училища, с которыми в этот день бывшие юнкера по традиции переходили на «ты».

После ресторана на следующий день выпускники в последний раз приезжали в родные стены, где присутствовали на молебне в училищном храме, а затем снимались всем выпуском у фотографа, являвшегося в училище. Снимки всех выпусков, на которых молодые офицеры и подофицеры фигурировали в парадной форме, затем вешались в проходном помещении училища, ведущего в столовую.

Когда сделали снимок и бывшие юнкера потянулись на выход, меня окликнул полковник Макаревич:

– Хорунжий Аленин!

– Я, господин полковник, – ответил я, разворачиваясь в сторону начальника училища и вытягиваясь во фрунт.

– Пройдёмте ко мне в кабинет.

В кабинете полковник достал из сейфа конверт и протянул его мне. Увидев на сургуче оттиски печати Министерства императорского двора, непроизвольно вытянулся по стойке смирно и с легким хрустом сломал розовый сургуч. Достал письмо и прочитал две строки: «Жду на прием. Александр». Подумав, протянул листок начальнику училища.

– Не надо, хорунжий, – остановил меня движением руки Макаревич. – Я примерно в курсе, о чём в письме идёт речь. Мне предписано, и на это выделены деньги, немедленно по окончании обучения и присвоении звания отправить вас на почтовых в столицу. Государь желает вас видеть.

После этих слов полковник достал из сейфа ещё один пухлый конверт большего размера и протянул его мне.

– Здесь предписание, подорожная и денежные средства. Вам следует со всей возможной скоростью прибыть на приём к его императорскому величеству. До этого посетить в Министерстве императорского двора генерала от кавалерии графа Воронцова-Дашкова.

Я вынырнул из воспоминаний. Позади была почти сорокадневная дорога на почтовых и поездах. Сейчас впереди Московский вокзал, извозчик, гостиница, где надо привести в себя в порядок с дороги и отдохнуть. А завтра на прием к графу Воронцову-Дашкову.

– Ваше сиятельство, хорунжий Аленин по предписанию прибыл, – закончив фразу доклада, я сделал три шага вперёд и положил на стол графа лист, в котором стояла его подпись.

Генерал от кавалерии в парадном мундире, который был буквально усыпан наградами, взял в руки предписание, прочёл его, внимательно оглядел меня, после чего произнёс:

– Два дня на то, чтобы построить новый мундир. В таком перед государем стыдно появляться. Через два дня в полдень жду в кабинете. Адъютант всё подскажет. Можете быть свободны.

Я резко кивнул, развернулся кругом и, печатая шаг, вышел из кабинета. «Краткость – сестра таланта. Вот это генерал! Почти как Михалыч в исполнении Булдакова. Пять предложений, и весь прием. И интересная задача про мундир», – подумал я, закрывая за собой дверь. Поворачиваясь назад от двери, чуть не столкнулся с адъютантом Воронцова-Дашкова, который протягивал мне конверт.

– Здесь деньги и адрес портного, который вас ждёт. Ещё какие-то вопросы есть?

– Никак нет, господин полковник, – ответил я адъютанту графа.

– Тогда действуйте, хорунжий. Времени не так уж и много.

Сев в фаэтон извозчика, который подвозил меня до министерства и остался ждать нового пассажира недалеко от входа здания, я вскрыл конверт. Прочитав адрес, сказал его водителю такси на конной тяге, а пересчитав деньги в конверте, задумался. Пятьсот рублей на построение мундира. Вот это дерут деньги в столице! Какие же материалы на форму идут?! Мой парадный мундир, в котором сейчас находился, вместе с фуражкой, ремнём и сапогами обошёлся мне в девяносто три рубля. И я не экономил, хотя это было на девятнадцать рублей больше, чем мой месячный оклад, как полусотника в Амурском конном полку.

Хорошо, что денег для прибытия на прием к императору, которые получил в конверте, было достаточно, чтобы уверенно чувствовать себя в дороге. Но в столице надо срочно урезать расходы. Неизвестно, что меня ждёт дальше.

«Для начала надо найти гостиницу подешевле, – думал я, трясясь по мостовой на извозчике. – Два рубля за сутки – это очень много. Да и обед в ресторане при гостинице обошелся недёшево. Рубль за обычный обед: первое, второе, салат, десерт, без изысков, пускай и вкусно. Надо будет расспросить извозчика. Этот, в отличие от привокзального, запросил всего двадцать копеек, а не пятьдесят, которые содрал предыдущий шельмец. Может, подскажет чего. В моём времени таксисты были ещё и живыми справочниками о жизни города».