Несмотря на явно читаемое неудовольствие на лицах, Ксения, Михаил и Ольга поднялись, попрощались и вышли из комнаты следом за матерью. Николай, посмотрев на отца, который, как и все остальные мужчины, поднялся из-за стола, провожая императрицу с младшими детьми, произнес:

– Папа́, я, пожалуй, тоже пойду. У меня дела.

Дружелюбно улыбнувшись мне, цесаревич, не заметив недовольства, отразившегося на лице императора, вышел из комнаты в другую дверь.

Когда император, а за ним князь и граф вновь заняли места за столом, по взмаху руки самодержца аккуратно на стул присел и я.

– Тимофей Васильевич, скажите, вы довольны наградой? – спросил меня Александр III.

– Так точно, ваше императорское величество, – ответил я, вскочив со стула и вытягиваясь во фрунт. – Не смел о таком и мечтать.

– Садитесь и не вскакивайте больше. Нам надо поговорить. – Император, дождавшись, когда я сяду за стол, продолжил: – Какие у вас дальнейшие планы?

– Вернуться в полк, ваше императорское величество, и приступить к службе.

– Мечтаете обучать свою охотничью команду тактике боевых действий малых казачьих групп в тылу противника? Так, кажется? – император смотрел на меня с вопросительным выражением лица, а князь Барятинский, встав из-за стола, сделал несколько шагов к секретеру, откуда вернулся, держа в руках стопку листов. Когда он положил её на стол, я по титульному листу увидел, что это наша с Головачевым работа.

– Так точно, ваше императорское величество, хотелось бы, но не знаю, как на это командование полка посмотрит, – осторожно ответил я.

– И вы уверены, что такая тактика себя оправдает? – задал вопрос Барятинский.

– Для получения разведывательной информации о расположении противника, захвата в плен солдат и офицеров противника для добывания других необходимых сведений хватит небольшой группы «охотников» в три-пять человек. И того вооружения, которое сейчас есть у казаков, достаточно, – я сделал паузу. – Правда, в таких «охотничьих» вылазках в настоящее время есть и недостаток. Невозможно быстро передать полученную информацию, особенно при маневренной тактике ведения боевых действий. Но если это будет позиционная война, то сутки-двое на доставку полученных данных особой роли играть не будут.

– А какого и для чего вооружения не хватает? И почему вы думаете, Тимофей Васильевич, что будут позиционные войны? – поинтересовался самодержец.

– Ваше императорское величество, я начну со второго вопроса, – чуть удобнее устраиваясь на стуле, ответил я. – Стремительное развитие и усовершенствование оружия, которое происходит в последнее время, очень скоро, по моему мнению, приведёт к новым условиям ведения боевых действий, что приведёт к тому, что воюющие армии начнут зарываться в землю. Уже сейчас полевая артиллерия способна наносить ущерб войскам противника, несравнимый с предыдущими войнами. Четырехфунтовая полевая пушка гранатами, шрапнелью и картечью с её скорострельностью и дальностью обстрела буквально выкосит наступающие не только колонны, но и стрелковые цепи, к которым уже вынужденно стали переходить во время боев в последнюю русско-турецкую войну, для снижения потерь.

– Очень интересно, Тимофей Васильевич, но попрошу сделать паузу, – Александр III поднялся из-за стола, дошел до большого письменного стола, который стоял в углу комнаты, и вернулся назад с коробкой и пепельницей.

– Угощайтесь, господа, – произнёс государь, усаживаясь за стол, на который поставил открытую коробку с сигарами и пепельницу.

Дождавшись, когда император, князь и граф закурят, повинуясь разрешающему жесту самодержца, я продолжил:

– Также в последнее время на вооружение многих стран поступают магазинные винтовки. В результате их применения плотность огня возрастает многократно, и от этого будут расти потери с обеих сторон. Также в одном из журналов «Военный сборник» в библиотеке училища я прочитал об испытаниях пулемёта Хайрема Максима, в которых и вы, ваше императорское величество, приняли участие.

– Признаться, Тимофей Васильевич, пулемёт меня не впечатлил, – император затянулся сигарой и, выпустив клуб дыма, продолжил: – Бешеный расход патронов, которых у нас и так немного. Да и масса приличная, если не ошибаюсь, около пятнадцати пудов. А на треноге как-то несерьёзно.

– Не ошибаетесь, ваше величество, – пыхнув сигарой, произнёс Барятинский.

– Поэтому рассматривали применение данного пулемёта только для обороны крепостей или на кораблях, – продолжил государь. – А у тебя, Тимофей, другое мнение?