Через пару минут требуемое уже у меня в руках, Таль чертит новую пулю, а заботливая Марина куда-то вышла и вскоре на соседнем с нашим столе появляется ужин, вернее, скорее закуска. Я практически не пью, а вот Владимир Семёнович хорошо так напирает на коньячок, да и Миша нет-нет да и составляет ему компанию. Талю это не мешает играть, а Высоцкому всё равно. Он что трезвый что пьяный нам не соперник.

Сценарий следующей игры, более длительной, до сорока, но по тем же ставкам червонец за вист немного отличается от того что, я изобразил несколькими часами ранее.

Если в первой игре я давил бульдозером сразу, не оставляя ни малейшего шанса обоим оппонентам, то сейчас позволил себе намеренно отдать несколько розыгрышей. Правда максимум что я недобирал это одна взятка.

Причина, по которой я намеренно показывал, что проигрываю очень простая — всё те же слова Юры о том,что надо сделать хорошее шоу.

А камбек посреди проигранной игры и последующий разгром — это лучший сценарий. Адреналина надпочечники моих соперников накачают им по самую макушку.

Первый час я проигрывал примерно рублей семьсот, это на вскидку, лень было считать точнее, а потом, когда Высоцкий заметно повеселел, решил — хватит.

Как раз Владимир Семёнович сдал мне две длинные масти без тузов, которые ждут меня в прикупе.

Мы бьёмся за игру с Талем, у того семь старших пик, и на моих восемь первых он сдаётся.

Я эффектно переворачиваю прикуп, а потом беру его, сбрасываю две малки в крестях, семь и восемь и объявляю игру.

— Девять бубей, — козырный туз сдаёт мне Высоцкий.

— На девятерной вистуют только пьяницы и студенты, пас. — голос очередного солнца русской поэзии изрядно противоречит его словам, но дело сделано. Два паса и я показываю расклад. Действительно, девять взяток.

С этого момента начинается мой ренессанс. И для того чтобы начать выигрывать, и выигрывать крупно я не сдаю себе выигрышные расклады. Я набираю своё на первом слове, а свою раздачу использую выборочно. То сдаю почти-почти для одного, то для другого, то себе маленькую, но верную игру.

Правда, пару раз всё-таки пришлось сдать себе и большую игру, Мизер и десятерную.

С мизером вообще смешно получилось, сначала его сдал мне Высоцкий, а потом я сам.

— Мизеры ходят парами, — философски отмечает Таль, — он всё так же внимательно изучает, как я играю и как я сдаю, но всё чисто, я не даю ни малейшего шанса в себе усомнится.

В итоге ещё через шесть часов, санаторий Украина в это время уже погрузился в вечерний мрак, я заканчиваю. Пуля закрыта и пора считать, что и у кого получилось.

Минусую гору, раскидываю висты, сокращаю их и вот он результат.

— В этот раз получилось меньше, — говорю я Талю. Он тоже всё видит и кивает.

— Да, я сменил стратегию, играл более осмотрительно, но мне снова это не помогло. Моё почтение, Фёдор. У вас редкий талант, — в это время он отсчитывает мне восемь сотенных купюр, которые занимают почётное место рядом со своими товарками.

Правда, одна из них, со счастливыми серией и номером задерживаются на столе, и я с улыбкой подаю ручку и купюру Талю.

— Может, распишетесь? — Вставлю в рамочку и повешу у себя над письменным столом. Будет очень ценный сувенир.

Это не пустая бравада и бездумное отношение к деньгам, вовсе нет. Это точно такая же игра как и всё что я делал до этого. И буду делать очень скоро, буквально через несколько минут, когда очередь дойдёт до Высоцкого.

У того дела не столь радужны, если можно так сказать про человека, который проиграл восемьсот рублей, шесть месячных зарплат. И это только что, не будем забывать про предыдущие полторы тысячи.

Владимир Семёныч же остался без круглой суммы в двадцать пять тысяч. Обычный советский гражданин столько не увидит никогда в жизни, разово, конечно. Это примерно зарплата врача за двенадцать лет.

И большая часть этой суммы это Renault 16, которую Высоцкий оценил в тринадцать тысяч.

Правда, на самом деле вообще без разницы, сколько на самом деле может стоить этот автомобиль в Советском Союзе. Если мне не изменяет память, то Влади купила его за три тысячи марок. По нынешнему курсу, а газеты регулярно публикуют эту совершенно ненужную для простых советских граждан информацию это 1200 рублей. Но с учётом того, чья это машина, то цена будет намного выше даже той, что озвучивает мне Высоцкий.

И без разницы мне, потому что я беру ключи, любуюсь на заграничный брелок, а потом с улыбкой подаю его Марине.

— Вы знаете Марина, я ведь ваш большой поклонник. Куприна я считаю своим учителем и то как, вы сыграли в фильме по его повести было великолепно. Поэтому позвольте мне преподнести вам этот скромный презент. Говорю сразу, отказа я не приму.

Вот так вот господа и дамы, шахматисты и поэты с артистами и актрисами. Шикарный жест, которым я подвожу итог этого вечера.