2. Процедура не помогла. Я выглядела точно так же, как и до неё, может быть, даже хуже. Она не дала мне той подтянутой линии челюсти, на которую я так надеялась. Возможно, это отчасти потому, что я сделала липосакцию, когда была довольно худой (благодаря тому, что стояла на ногах по десять часов в день и сидела на диете, состоящей в основном из батончиков Luna Bars). Поэтому, когда мне делали процедуру, откачивать там было почти нечего. А когда в течение следующего года я неизбежно набрала вес, жир вернулся. Вероятно, чтобы получить желаемые результаты, я нуждалась в более инвазивной процедуре.

3. Сначала я не могла понять, сработало это или нет, но довольно скоро стало ясно, что никаких положительных результатов нет. И я не могла эмоционально справиться с этим исходом. Поэтому я игнорировала и подавляла всё, чтобы было связано с операцией. Подавляла настолько, что даже забывала, имела ли вообще место липосакция в моей жизни. Я не могла смириться с тем отчаянием, которое побудило меня на безрезультатную процедуру.

4. Возможно, лицо стало выглядеть хуже, потому что после процедуры появилась свободная кожа, а я целую неделю не носила послеоперационную компрессию, потому что мне нужно было возвращаться на работу в чёртов Chat ‘N Chew. Я так и не сделала последующую «подтяжку кожи», потому что была травмирована, пребывала в ужасе и не могла заставить себя вернуться.

5. Лицо и челюсть явно хотят быть… неопределёнными.

Через неделю я снова вернулась к работе официанткой и стала издеваться над своими ногами. А потом, в конце лета, во время пробежки я вывихнула лодыжку. Видимо, ноги начали акт протеста. ПРЕКРАТИ, КЭРОЛАЙН! ТЫ МУЧАЕШЬ НАС! Мне пришлось взять несколько дней отгула на работе, чтобы дать лодыжке зажить. Но потом я поняла, что пора выходить на смену. И что я сделала? Я просто притворилась, что нога не выздоровела. «Извините, лодыжка не заживает. Наверное, мне придётся сменить профессию».

К последнему семестру я приступила с той же неопределённой челюстью. И, благодаря неустойчивому летнему «образу жизни» – чрезмерным физическим нагрузкам, переизбытку кофеина и 50-процентному питанию батончиками Luna Bars, – я медленно набирала вес. Как это обычно и бывает.

В рамках учебной программы мы проводили множество прослушиваний у кастинг-директоров, которым платили за то, что они приходили к нам в школу, устраивали фальшивые прослушивания, а после давали рекомендации. Это была… довольно полезная терапия для моего страха перед прослушиваниями. Но я всё равно их ненавидела.

Прослушивание проходило в середине января, после каникул. А во время каникул я сошла с ума и подстригла чёлку. Очень коротко. Я виню свою маму. Последние полтора года я носила чёлку нормальной длины, пытаясь походить на актрису Зои Дешанель, и мама постоянно твердила мне, что если я хочу чёлку, то самый подходящий вариант для моего лица – это маленькая чёлочка Одри Хепберн. Она постоянно говорила: «Кэролайн, у тебя такая длинная чёлка! Думаю, тебе стоит подстричь её, как у Одри Хепберн».

И вот, наслушавшись её бреда, в порыве безумия (и за три недели до своего показа) я поднялась в комнату и подстригла хорошую, нормальную, длинную чёлку до крошечной длины.

Я спустилась вниз и сказала:

– Эм. Мам… я…

– ЧТО? БОЖЕ! Кэролайн! Зачем ты это сделала?

Ты, должно быть, шутишь?

– Потому что весь прошлый год ты говорила мне, что мне нужна короткая чёлка ОДРИ ХЕПБЕРН!?!?!

– Нет, я… я не имела в виду…

– ДА! ТАК И БЫЛО! ТЫ СЕРЬЁЗНО БУДЕШЬ ВСЁ ОТРИЦАТЬ?!?! НЕУЖЕЛИ ВСЁ НАСТОЛЬКО ПЛОХО?

– Нет… не так уж и плохо… но… я никогда не говорила тебе ОТРЕЗАТЬ чёлку.

Я ушла в порыве гнева.

Отлично. Отлично! Я облажалась. Я в полном дерьме. Если я не надену парик, мне придётся выступать в таком виде.

Я хотела, чтобы чёлка отросла к показу, но этого не случилось. То есть, она отросла, но совсем немного… Ну, знаете… на пару миллиметров. Но она всё равно была очень короткой и странной. Если бы остальные волосы не были такими длинными, причёска хотя бы причудливо гармонировала.

За несколько дней до выступления я снова охрипла, и меня охватила паника. Голос был всё ещё нестабилен, и мне пришлось провести несколько дней, не разговаривая. Даже во время генеральной репетиции за день до этого я не говорила и не пела. Я просто сидела, пока все мои одноклассники болтали, молча думала о том, как всё ужасно, и смотрела в зеркало на свою дурацкую чёлку.

В день показа у меня впервые за четыре года начались месячные. Ни с того ни с сего. Вы шутите, месячные? Вы на четыре года куда-то пропали и заставляли меня искать способы вас вернуть – сидеть на диете, произносить мантры и молиться. И я не слышала от вас НИ СЛОВА! А теперь вы возвращаетесь! ТОГДА, когда у меня нет НИ физических, НИ эмоциональных, НИ психических возможностей с вами справиться!