Никто не хотел последовать за несдержанным Кривоносом, потому все замолчали.

— Вот и хорошо.

Вишневский вышел из отдела, где его перехватил заместитель с какой-то важной бумагой наперевес:

— Святослав Алексеевич, можно на пару слов?

Они свернули в кабинет зама, где тот начал задавать вопросы, ради ответов, на которые Свят и посещал ту злополучную закрытую вечеринку в воскресенье. Потом Вишневский достал из кармана перьевую ручку и размашисто начертал имя на не слишком важном документе. Однако от ударов по столу во время гневной речи колба внутри треснула, и ручка потекла, оставив на пальцах чёрные пятна.

— Чёрт! — не сдержавшись вспыхнул Свят и вытащил платок, который, впрочем, мало чем помог.

— Знакомая ситуация. Вроде фирма, а текут постоянно. Попробуйте отмыть мылом.

Святослав кивнул, молча вышел из кабинета и проследовал в мужской туалет.

Жидкое мыло с трудом отмывало жирные пятна, основательно размазывая грязь по рукам, результат появился только после третьего намыливания. Сделав напор воды, поменьше, Свят принялся усердно тереть остатки чернил, когда до его ушей донёсся разговор за стеной, там, где находился ряд туалетных кабинок.

— Ну ты вообще бесстрашный!

— Я бронированный! — заговорил уже знакомый старший аудитор.

— Выговор влепил на ровном месте.

— Ага, и чо? — сипло хмыкнув ответил Кривонос.

— Как что? Приятного мало.

— И только. Я вообще не понимаю, почему вы его так боитесь? Лишит премии, ну дисциплинарное объявит — и всего делов. Больше он ничего не может сделать, я это лучше всех знаю. Вообще сомневаюсь, понимает ли младшенький, хоть что-нибудь на своей должности? Папка сунул на тёплое местечко, чтоб сыночка не валандался по яхтам и клубам, разбазаривая семейный капитал, а работу за него пусть умные люди делают. Классика же!

Послышался звон крышки бензиновой зажигалки.

— Уволить-то может.

— Пускай попробует! Это, во-первых, не так просто сделать, а во-вторых, я по судам пойду, чтоб компенсацию вытрясти. Да и не страшно, сейчас такая темка намечается, после которой Вишневский сам передо мной на колени будет падать.

Святослав не знал, что ему и думать: восторгаться незамутнённой наглостью наёмного работника, или сердиться на вопиющую глупость. Выключив воду и вытерев руки бумажным полотенцем, он отправился в соседнее помещение. Валерий Кривонос, зажав в зубах сигарету, стоял, привалившись к стене под вытяжкой. Рядом, присев на корточки, находился ещё один парень из отдела внутреннего аудита.

— Во-первых, здесь запрещено курить, — произнёс Святослав. — Во-вторых, пора проверить вас на соответствие занимаемой должности начиная с правил техники безопасности, корпоративной этики и умения пользоваться оргтехникой. Вас это тоже касается, — Свят зыркнул в сторону второго сотрудника, который резво подхватился и вытянулся по струнке. — И если я захочу вас уволить, то в качестве компенсации получите только приглашение в ОБЭП. Свободны.

Побросав окурки в урну, сотрудники засеменили к выходу. Свят, оправив манжеты на рукавах, будто строгий учитель, последовал за ними.

Рабочий день не спешил заканчиваться, предстояло пересмотреть ещё уйму дел, и сделать несколько важных звонков. И всё пришлось отложить — отец вернулся без предупреждения на неделю раньше и в тот же момент вызвал сына в свой кабинет. Святослав не ожидал такого от себя, но от этой новости из груди его вырвался стон облегчения.

Офис отца находился на противоположном конце коридора, и был зеркальным отражением планировки рабочих помещений Вишневского младшего, только вид из окон там открывался на реку. Вишневский старший испытывал особую тягу к антикварной мебели, а вот сын обставил кабинет в современном лаконичном стиле.

Святослав вошёл без доклада, кивком поприветствовав секретарей в приёмной.

Отец ждал его, расположившись в английском кожаном кресле в углу. Отдых явно пошёл ему на пользу, цвет лица улучшился, и синяки под глазами ушли.

— День добрый. Должен заметить, ты хорошо выглядишь! — поприветствовал отца Святослав.

— А ты, честно сказать, не очень.

Родитель говорил без злобы, с озабоченности в голосе, а потом поднялся навстречу сыну и обнял того, похлопывая по плечу.

Они устроились напротив. Свят бросил взгляд на серую реку в обрамлении мокрой дороги за панорамным окном.

— Почему ты вернулся раньше? — спросил сын.

— Вызывали. — Алексей Вишневский многозначительно указал пальцем вверх.

— А-а-а. — протянул Свят. — И что хотели?

— Да всё тоже… — отец в двух словах передал содержание разговора.

— Хах! М-да…

Вишневский старший пожал плечами, не особо забавляюсь над ситуацией, а после продолжил.

— Как дела не спрашиваю, мне уже всё передали.

— О! Я был уверен, что мигом донесут.