За дверью скрылся крайне напуганный юноша.

Не знаю, какой чудовищный план мы, собственно, рассчитывали раскрыть, обработав и отправив домой этого юношу и других участников собрания. Но когда этот план выковывался, кто-то должен был находиться рядом. Основательно и методично мы расспросили четверых оставшихся и тщательнейшим образом запротоколировали их показания, однако более или менее четкое представление о тайной лиге сложилось у нас нескоро. Нам не раз пришлось переглядываться и качать головой. Неужели мы имеем дело с собранием сумасшедших? Ничего более фантастического я раньше не слышал. Мы хотели в первую очередь раскопать информацию о самой организации – имена руководителей, структуру. Однако все подопытные утверждали, что ни боссов, ни организации нет. Нижним звеньям тайных обществ часто неизвестны главные секреты; их знания ограничены именами двух-трех других членов, таких же незначительных, как они сами. Мы сделали вывод, что нам достались именно такие участники. И тем не менее у нас наверняка будет возможность через кого-либо из них выйти на новый уровень, где знают больше. Нужно просто продолжать работу.

Что происходит после того, как помещение покидают новички? Одна подопытная дала поразительное описание.

– Потом вытаскивают нож, – сказала она. – Один из нас передает его другому, а сам ложится в кровать и притворяется, что спит.

– А дальше что?

– А дальше ничего. Если кто-то хочет и есть место, он тоже может притвориться спящим. Можно сесть на пол и прислониться головой к краю кровати или к столу, или еще к чему-нибудь.

Боюсь, мне не удалось подавить смешок. Картина, если ее представить, была уморительна. Некто с серьезным видом сидит со столовым ножом в руках (нож, разумеется, столовый, его проще всего достать, если забыть положить на поднос судомойки), окруженный столь же серьезной компанией. Кто-то разлегся на кровати, сложив руки на животе и зажмурив глаза, возможно, даже пытается храпеть. Остальные один за другим берут по подушке и располагаются где-нибудь поблизости, неудобно прислонившись к чему-нибудь головой, укладываются, как поленца в штабель. Кто-то сползает вниз, садится у кровати, вытягивает ноги, упирается затылком в деревянный каркас, зевает… И мертвая тишина вокруг.

Даже Риссен не смог сдержать улыбки.

– А какой во всем этом смысл? – спросил он.

– Символический. Нож означает, что человек отдает себя во власть другому, а с ним все равно ничего не происходит.

С ним все равно ничего не происходит! Когда вокруг полно народа, все притворно храпят, и любой может скосить левый глаз и подсмотреть за тобой! С ним ничего не происходит, когда один из его гостей, зарегистрированных охранником строго по закону, держит под рукой столовый нож, которым недавно безуспешно пытался порезать ростбиф с хреном, и слушает, как правдоподобно он храпит…

– А ради чего все это, чего вы этим добиваетесь?

– Мы хотим вызвать новый дух, – абсолютно серьезно ответила женщина.

Риссен задумчиво потирал подбородок. На лекциях по истории государства я (и Риссен наверняка тоже) слышал, что первобытные дикари имели обыкновение произносить определенные заклинания, совершая при этом некоторые так называемые магические действия, чтобы вызывать воображаемых существ, которых они называли духами. И это продолжается в наши дни?

От той же женщины мы услышали упоминания о некоем идиоте, который, судя по всему, играл в этих кругах роль героя. Чтобы сойти за героя, иногда нужно совсем мало.

– Разве вы не знаете Реора? – спросила она. – Нет, это не живой человек, он жил где-то полвека назад, одни считают, что в одном из мельничных городов, а другие – в текстильном. Надо же – кто-то не слышал о Реоре! Мне бы хотелось как-нибудь прочесть о нем лекцию. Но да, понять ее смогут только посвященные. Если хочешь рассказать о Реоре, обращайся к посвященным. Он странствовал по свету, в те времена с лицензиями все было по-другому, и одни давали ему приют из страха, думая, что он полицейский, другие прогоняли, считая, что он преступник. Но тот, кто впускал его к себе… Нет, конечно, не все понимали, что он за человек, некоторым он казался просто странным, но все чувствовали, что рядом с ним безопасно и спокойно, как ребенку рядом с матерью. Одни его забывали, другие помнили о нем всегда и всем о нем рассказывали. Но это, конечно, касается только посвященных. Он никогда не запирал двери. Когда он что-то говорил или делал, то никогда не беспокоился о свидетелях и доказательствах. Он даже воров и разбойников не боялся, и в итоге его убил грабитель, который решил, что в котомке у Реора хлебная лепешка. Тогда был голод, но у него ничего не было, он разделил хлеб со случайными людьми, которых встретил по дороге… Но разбойник подумал, что Реор спрятал хлеб. И убил его.

– И вы все равно считаете, что он был великим человеком? – спросил я.