– Не знаю и знать не хочу, ясно? Если у тебя есть то, что им нужно, не жмись и отдай. Ты не Мэтью и сам так решил, но им плевать на твою добропорядочность. Это страшные люди, вот и все. Больше я ничего тебе не скажу, будь ты хоть трижды друг. Проваливай!

Фишер распахивает дверь черного хода, выталкивает Джо во двор, захлопывает за ним дверь и опускает жалюзи.

На улице Джо Спорк, теперь уже не на шутку встревоженный, прячет руки в карманы, как человек, которого послала на три буквы его женщина, и вскоре возвращается под краснокирпичные своды Тошерского удела.

В дверь звонят на следующий день после упомянутого разговора с Билли Френдом в тошниловке, в обед. Равнодушный курьер вручает Джо Спорку ящик с уже знакомой викторианской мерзопакостью и бумажный сверток с пресловутой ерундовиной. Памятуя, что в противном случае ему светит погрязнуть в бухгалтерской волоките, Джо поспешно разворачивает коричневую бумагу.

Изделие: несомненно, дневник или записная книжка. Джо принюхивается: у старых книг особенный, очень приятный аромат. Странно. В нос ударяет резкий запах морской воды с легким ароматом химикатов, а в основе – насыщенная смолистая нотка старой, очень старой кожи. Может, книжка, завернутая в промасленную ткань, долго пролежала в воде? Хм. Обложка гибкая, прямо-таки эластичная, кожа вдоль и поперек исчерчена беспорядочно петляющими линиями. Спереди тиснение (обратный конгрев, если использовать полиграфический термин): не то вывернутый наизнанку зонтик, не то диковинный ключ.

Джо осторожно раскрывает книгу. Она в самом деле непростая. Вдоль обреза каждой страницы идет перфорированная полоса в полдюйма шириной. Бумага плотная, и рисунок на всех страницах вроде бы разный. Наносили его при помощи квадратного клише четыре на четыре символа или – если предположить, что на каждой странице размещен единый блок данных, – колонки четыре на шестнадцать, разделенной на группы по четыре отверстия в высоту. Страниц около сотни; то есть, это весьма приличный объем данных. Длинная пьеса для пианолы, быть может.

Сквозь корешок проходит длинный шкант. Нет, он металлический – стало быть, штифт. Его концы немного выступают сверху и снизу. Получается, это не просто корешок – вал? Форзацы выполнены из мраморной розово-бирюзовой бумаги, и прямо на ней уверенной рукой начерчена пером схема – электрическая. Разобраться в ней Джо не под силу; вроде бы это чертеж дистиллирующего или сусловарочного аппарата, который он уже где-то видел. Интересно, где?

Людям с определенным типом мышления – дед отчасти обладал именно таким – необходимо, выражаясь фигурально, во что бы то ни стало соорудить идеальную мышеловку. У Джо складывается впечатление, что схема появилась здесь случайно, что вообще-то в книге писать не следовало, просто в какой-то момент владелец оказался без бумаги и вынужден был ее осквернить. Возможно, он долго ехал куда-то на поезде (написанные от руки строки то текут ровно, то вдруг уползают вверх или вниз, как если бы поезд дергался на стрелках). Некая емкость, напоминающая чайник, плавно переходит в некое подобие аквариума, а затем растворяется в непроходимых – для Джо – математических дебрях. Цитата: «Придумать что-то для слона». Цитата: «Все есть в моей книге». Цитата: «Кофе здесь отвратный». Хорошо. Если это – не книга, то что? Видимо, тетрадь для записей. Блокнот. Ерундовина.

Изделие. Или, скорее, изделия, во множественном числе. Мешочек с россыпью колес и пружин, муфт и валов, нестандартных и заурядных, больших и очень, очень малых. Та часть мозга Джо, которая привыкла решать головоломки, уже нетерпеливо поигрывает бицепсами. Вот эта деталька пойдет сюда, а та…

Фальстарт, Джо! Соберешь тяп-ляп – и что получится? Мусор! Куча хлама. Разве я этому тебя учил?

Голос деда, хрипловатый от разделяющего их времени и расстояния.

– Мне, кстати, тебя не хватает.

Не дури, юноша. Я был стариком еще до твоего рождения.

– Ну и что.

Совет на будущее: никогда не разговаривай с мертвыми. Тебя неправильно поймут.

– А если я объявлю тебя своим вымышленным другом?

…Лучше б девчонку нашел.

– Согласен.

Помощника.

– Не понял?

Не хорошо быть человеку одному, сотворим ему помощника.

А, ясно. Спутницу жизни.

– Да, было бы неплохо.

Кажется, он потерял нить. Дэниел Спорк, памятуя, быть может, о собственном любовном фиаско, никогда не давал ему советов относительно девушек. Воображение Джо категорически не желает вкладывать слова на эту тему в уста деда.

Ладно, поехали дальше.