– А вот и моя любимая художница Аннализа Манкузо. Принесла наконец картину? Я обещал, что всю жизнь буду бесплатно угощать тебя коричными булочками!

За спиной у Илая стоял его автобус марки «Фольксваген», по радио играл какой-то фолк, где банджо соревновалось с гитарой.

– Они-то мне и нужны! – ответила Аннализа.

Как только до нее долетел аромат булочек, она решила, что охотно съест все, что лежит в коробке, на столе и в фургоне. Глядя на Илая, которому на вид можно было дать лет сорок, никто бы не подумал, что он повар-кондитер. Он явно не ел свои изделия – или ежедневно устраивал себе марафон.

– Знаете, Илай, если я буду так часто к вам заходить, жених меня не узнает, когда вернется домой. – Каждый раз, когда слово «жених» слетало у Аннализы с языка, она ощущала вспышку любви. – Есть только один выход – перестаньте наконец печь эту вкуснятину. При виде них я лишаюсь воли.

Илай подцепил коричную булочку щипцами.

– А я подозреваю, он будет не против. Что за жизнь без маленьких слабостей! И ты здравствуй, Уолт. Рад тебя видеть. Разрезать вам пополам?

Уйдя от Илая, Уолт и Аннализа пошли в парк и сели на скамейку напротив Парижского фонтана. Это была еще одна их привычка, которую любила Аннализа. Какой смысл рисовать, если не находишь времени насладиться такими вот мгновениями?

Уолт объяснил, что вязы, которые раньше давали тень в этом парке, засохли от какой-то болезни несколько лет назад. Теперь сквозь голые ветки беспрепятственно лились лучи солнца. Но несмотря на это, в парке была своя прелесть: он дарил особенное настроение. Именно здесь Уолт рассказывал Аннализе историю Портленда. Девушка очень огорчилась, когда пару недель назад узнала, что прежде Портленд был процветающей маленькой Италией, а потом итальянцы разъехались и разбежались кто куда.

Сегодня Уолт между приступами кашля поделился своими страхами о том, что делает торговая сеть штата Мэн с их городом. В магазине уже поубавилось покупателей, а на улицах – пешеходов.

– Может, «Прайд» из-за этого закроется, – вслух подумала Аннализа, вытирая со лба пот. Она хотела было пожаловаться на жару, но потом вспомнила о Томасе, который мучился во влажных тропиках Вьетнама, и не стала.

Уолт закашлялся и с горечью проворчал:

– Раньше жизнь была куда проще.

– Не сомневаюсь.

Даже мировые войны были в чем-то проще, потому что преследовали понятные цели. С каждым днем становилось все туманнее, зачем американские солдаты погибают во Вьетнаме. Аннализа положила в рот остатки булочки, наслаждаясь ее вкусом, и сказала с набитым ртом:

– Однако никто не отнимет у нас булочки. Ведь это такая малость.

Сладкий вкус блаженно таял на языке.

– И то верно, – согласился Уолт. – Хотя у нас тут и не маленькая Италия и хотя мы недавно потеряли пригород из-за торговых новшеств, но скамейка в парке никуда не денется.

– И коричные булочки тоже, – закончили они в унисон и обменялись улыбками.

Аннализа подумала, что все-таки в жизни есть смысл.

Но потом на нее накатила дурнота, и она потянулась к подлокотнику скамейки. Разом навалилась жара. У Аннализы закружилась голова и затуманилось сознание. Как тут жарко, подумала она, и словно в замедленном кино опустилась к Уолту на колени.

Дожидаясь результатов анализов в медицинском центре Мэна, Аннализа все время уплывала в сон. Она чувствовала себя очень усталой и подозревала, что ей дали какое-то лекарство. Она помнила, как в нее тыкали иголками и куда-то ее перекладывали. Было страшно, что она подхватила серьезную болезнь.

Ощутив на себе чью-то руку, Аннализа все так же, словно в тумане, приоткрыла глаза.

– Nonna, – щурясь на свет, пробормотала она, – откуда ты здесь? Я долго спала?

Бабушка похлопала внучку по руке.

– Ох, Аннализа, – очень встревоженно сказала она и погладила ее ладонью по щеке, как делала всю жизнь, сколько себя помнила Аннализа, – ты слишком много работаешь.

Аннализа слышала мерное попискивание кардиомонитора – ритмичный звук жизни.

– Просто сегодня было слишком жарко. Кто тебя привез? Сколько сейчас времени?

– Привет, сестренка, – поднял голову от спортивного журнала Нино.

Как же она была рада их видеть.

– И вовсе незачем было ко мне приезжать.

Она потянулась за бумажным стаканчиком с водой рядом с кроватью, и Nonna помогла ей сделать глоток.

Уолт тоже находился здесь, и следующие несколько минут они разговаривали вчетвером, в основном обсуждая, что было перед обмороком Аннализы. Когда вошел врач, все расступились. Врач был лишь на несколько сантиметров выше бабушки, и у него росли густые седые усы.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он гнусавым голосом.

– Кажется, лучше, – ответила Аннализа, хотя это было не совсем так. Она ощущала дурноту, просто не хотела никого волновать. Подумаешь, большое дело. Все жители Мэна плохо переносят жару.