Она уже успела забыть имя врача. Между тем он обернулся к остальным и попросил:

– Выйдите, пожалуйста, на минутку. Нам с Аннализой надо поговорить.

Когда Уолт, Нино и Nonna закрыли за собой дверь, врач подошел к кровати.

– Мисс Манкузо, – объявил он, – вы беременны.

Аннализа рассмеялась от неожиданности.

– Вам Нино заплатил, чтобы вы так сказали?

Но шутки шутками, а она уже понимала, что это правда. В последнее время Аннализа чувствовала вялость, ее тело менялось. О господи, как ее угораздило забеременеть? А как же противозачаточные? Она-то думала, что просто перетрудилась.

– Я совершенно серьезно, – ответил врач. – Поздравляю вас.

Если подумать, у нее ведь была задержка. Как она сама не догадалась?

Врач продолжал что-то вещать, но девушка пропускала его болтовню мимо ушей. Ей еще рано рожать, она слишком молода, чтобы нянчиться с детьми. Какая глупая ошибка. Зачем она поверила таблеткам… У Аннализы перехватило горло. Что же она наделала?

Господи, что они оба наделали?

Прервав врача на полуслове, Аннализа спросила:

– Вы уверены?

Он разгладил усы:

– Вы несомненно беременны, мисс Манкузо.

Аннализу охватил гнев. У нее были совсем другие планы. Сначала выйти замуж, потом сделать себе имя в среде художников, а потом – и только потом – родить ребенка, чтобы у Томаса сбылась его мечта стать отцом.

– Пожалуйста, перестаньте называть меня мисс Манкузо, – резко ответила Аннализа, удерживая желание спрыгнуть с кровати и убежать. – При всем уважении, мне нет и двадцати.

Разве она не должна радоваться? Почему эта новость пришла так не вовремя? Женщины мечтают об этом всю жизнь. Беременна? Она не готова к беременности. Вот ближе к тридцати – другое дело.

Коротышка-врач поправил стетоскоп.

– Я не стал говорить вашим родственникам – подумал, что вы сами захотите сообщить.

– Спасибо, – ответила Аннализа, все еще переваривая новости. Это было очень любезно с его стороны.

Но выходит, внутри нее ребенок? Ребенок Томаса. Что подумает сам Томас? Господи, что делать, пока он не вернется? Как она будет себя чувствовать? Сможет ли договориться со своей музой? Как же картины, обещанные Шэрон? И что прикажете делать с обязанностями в магазине? А кто-то еще говорил, что всему свое время… Что теперь скажет Nonna?

Как только врач вышел за дверь, в палату сразу вернулись Уолт с Нино и бабушкой. Аннализа хотела было придержать новости, пока не соберется с мыслями, но язык сам ее выдал.

– Как оказалось, тут дело не только в обезвоживании, – сболтнула она.

Вся троица выстроилась у кровати и застыла в ожидании – ну просто картина маслом. Аннализа боялась осуждения – она не выдержит, если бабушка сейчас на нее накинется.

– Не томи, – поторопил Нино, возвышавшийся над остальным как башня. – Что тебе сказали?

Черпая силу в его ясных глазах, которые светились под самым потолком, словно два маяка, Аннализа выдавила:

– Ты скоро станешь дядюшкой.

И только тогда медленно перевела взгляд на бабушку – будто проверяла воду в Атлантике – холодна или нет?

– Ты беременна? – уточнила Nonna. Потом хлопнула себя ладонью по лбу и скрестила руки. – Ай-яй-яй.

Кто еще, кроме бабушки, умеет так красноречиво донести смысл слов «а я тебя предупреждала»?

Уже заранее чувствуя усталость, Аннализа обожгла бабушку взглядом:

– Спасибо за поддержку. Я знала, что ты всегда сумеешь вбить последний гвоздь в мой гроб.

Уолт и Нино попытались слиться со стенкой, а Nonna подалась вперед.

Пока она подбирала слова, Аннализа без остановки продолжила:

– Не суди меня. Я уверена, Бог и так прекрасно с этим справляется. Наверняка он ждет не дождется, когда я наконец приду на исповедь в церковь Святого Петра.

Кстати говоря, в последний раз Аннализа была на исповеди еще перед Гавайями. Спасибо, что хотя бы не единственный раз в этом году.

– Неужели так трудно было устоять перед соблазном? – наконец спросила Nonna. – Почему ты не потерпела чуть-чуть, до свадьбы? Почему не дождалась, пока будешь готова?

Аннализа и так упала духом, а теперь ей еще и добавили. Можно подумать, она меньше бабушки мечтает, чтобы этой беременности не было!

– На дворе уже не пятидесятые, – парировала она. – Идет война, и мой жених сейчас в самом пекле. Тут не подходят правила, к которым ты привыкла в своем уютном Неаполе.

Аннализе было безразлично, что Уолт и Нино тоже слышат. Когда они с бабушкой входили в раж, чужие уши были им не помеха.

– По-твоему, это первая война на моей памяти? – спросила Nonna. – Все равно нельзя нарушать божьи заповеди.

А разве Аннализа спорила? Но неужели нельзя полегче?

– Я не буду тут сидеть и слушать лекции, – держа себя в руках, ответила Аннализа. – Не дождетесь. Да, у нас был секс.

Ее охватила досада. Что толку на нее ворчать? В любом случае у них нет машины времени.

Аннализа высказала то, что ее больше всего беспокоило: