По пути в квартиру Аннализа, к своему удивлению, нашла в почтовом ящике письмо от миссис Барнс. Это было первое письмо за всю историю их знакомства. Аннализа даже не представляла, с какой целью миссис Барнс решила ей написать. Чтобы обсудить свадьбу? Или кое-что похуже? Может, мистер Барнс узнал о помолвке? Или там, наоборот, хорошие новости – например, Эмма хочет приехать в гости.

Придя наверх и отдышавшись, Аннализа села, а точнее, плюхнулась, как всегда в последнее время, за стол и аккуратно распечатала письмо.

Из конверта выпала фотография, и у нее замерло сердце. На ней был Томас в военной спецодежде, который целовал какую-то вьетнамку в губы. Они сидели на белых пластиковых стульях, склонившись друг к другу. Томас выглядел счастливым – он улыбался во время поцелуя.

В одно мгновение все, что Аннализа думала о любви, пошло прахом. А ведь она дала этому парню шанс, впустила его в свое сердце. Перед глазами тут же мелькнуло, как он стоял перед ней на коленях в суши-баре, протягивая золотое кольцо, которое сейчас было на ее пальце. Теперь это кольцо давило на нее, словно змея, и Аннализа как можно скорее его сдернула.

Она сжала кулаки. Если бы Томас сейчас стоял здесь, она бы его ударила. Она долго смотрела на фотографию, и любовь утекала между пальцами, словно песок. В конверте лежало письмо, но она даже не хотела его читать. По правде говоря, и незачем. По счастливому лицу Томаса и так было все понятно.

Аннализа не была дурочкой. Она слышала байки о солдатах, которые заводили себе во Вьетнаме любовниц. Некоторые женщины были не против и простили своих мужей. При мысли о том, что Томас изменил ей с той женщиной, Аннализу затошнило. Еще не читая письмо, Аннализа уже превратилась в прежнюю девушку, не верившую в любовь.

И вот она, причина. Глаза затянуло влагой, а в груди стало так пусто, словно все, к чему она стремилась, было напрасно. Постепенно понимая, что теперь будет с ней и особенно с ее ребенком, Аннализа начинала ненавидеть Томаса. Она еще не читала письма, но уже заранее его ненавидела.

С мертвым спокойствием она наконец развернула письмо и положила его на стол.

Дорогая Аннализа!

Я знаю, что в последнее время нам было трудно найти общий язык, и прошу за это прощения. Без Томаса мне было нелегко. Мне жаль, что мы не были к тебе добрее. Но прошлое уже позади. Томас влюбился в девушку из Вьетнама. Ее зовут Линх, и он привезет ее домой. Думаю, ты уже увидела фотографию, которую он недавно прислал. В любом случае я желаю тебе удачи. Ты красивая девушка. Я уверена, скоро ты себе кого-нибудь найдешь.

С наилучшими пожеланиями,Элизабет Барнс.

Несмотря на шок, Аннализа не потеряла способности соображать. Теперь ей было понятно, почему Томас стал реже писать. И даже почему Эмма все еще ее избегала и так себя вела после игры.

Минуты таяли одна за другой, и она ощущала такую пустоту… Шок постепенно прошел, и сердце заныло как никогда прежде – словно того гляди остановится. Ее охватила жуткая тоска, а когда она подумала о своем ребенке – об их общем ребенке – ей стала отвратительна мысль о том, что этому драгоценному существу придется прийти в этот ужасный мир.

Ее чуть не вырвало, когда она представила, что Томас, возможно, уже спал с той женщиной до того, как Аннализа отдала ему свою девственность. Nonna снова оказалась целиком и полностью права.

«Ненавижу тебя, – подумала она, – за то, что ты поманил меня любовью, разрушил мои мечты и поставил на всей моей жизни большой черный крест».

Измученная и злая как черт, Аннализа швырнула письмо, конверт и фотографию на пол, уронила голову на стол и заплакала. Как она посмела поверить в любовь? Разве пример родителей ничему ее не научил? Ну что за дура…

Но почему так вышло? Они же были близки на Гавайях, он был от нее без ума… или очень хорошо притворялся. Неужели она для него просто очередная девчонка? Легкое развлечение в перерыве между боями? Аннализа не хотела этому верить.

Аннализа решила позвонить миссис Барнс, чтобы услышать более правдоподобное объяснение. Сев на край дивана, она набрала домашний номер Барнсов, и трубку взяли после первого же гудка.

– Алло? – ответила Эмма.

– Здравствуй, Эмма, это Анна. – У нее задрожал голос. Аннализа не знала, известно ли Эмме про письмо. – Как дела?

– Хорошо. А у тебя?

– Я… – Аннализа сглотнула комок. – Я хочу поговорить с твоей мамой. Она рядом?

– Да, только… у тебя все нормально?

Аннализу тронула забота Эммы, но что она могла ответить?

– Если честно, то мне сейчас плохо.

Эмма вздохнула.

– Да, ничего удивительного. Наверное, ты получила мамино письмо?

Значит, она все знает.

– Да, всего минуту назад, – выдавила Аннализа.

– Жаль, что так вышло, – сочувственно сказала Эмма. – Даже не представляю, что ты сейчас чувствуешь. – Потом она сменила тон. – Мама догадывалась, что ты позвонишь, и просила передать, чтобы ты больше не звонила.

– Почему? – Аннализа начала плакать.