Уолт обнял ее одной рукой и похлопал по спине.

– Потихоньку привыкаю. – Аннализа ощущала его старческое дыхание. Помолчав, он добавил: – Не волнуйся, Аннализа, я не стану продавать этот дом. Ты не останешься без крыши над головой. А магазин… Я о нем думал и буду счастлив, если ты его не забросишь. Здесь хватит часов для продажи, чтобы тебе хватило на долгое время, пока ты не превратишь магазин в свою галерею.

Они выпустили друг друга из объятий, и Аннализа встала, глядя на часовщика.

– Не волнуйтесь обо мне.

Ее до сих пор не отпускала мысль, что она больше не сможет видеть его каждый день.

– Я и не волнуюсь. Ты не нуждаешься в том, чтобы о тебе кто-то волновался. Но я и в самом деле хочу помочь. Поэтому, после того как меня не станет, оставлю этот дом тебе и твоей бабушке.

Аннализа изумленно уставилась на него.

– Правда?

– Разве ты не слышала?

– Вы не можете отдать нам целый дом.

Когда Аннализа поняла, какой щедрый подарок делает им Уолт, ее затопило любовью.

– В том-то и дело, что могу. Ведь это мой дом. Там, куда я уйду, он мне больше не понадобится.

– О, только не говорите о смерти.

Аннализа не выносила таких ужасных мыслей. Смерти близких и так достаточно отравили ей жизнь. Какой бы она ни стала сильной, потеря Уолта серьезно ее подкосит.

Часовщик вдохнул и снова закашлялся в платок.

– Если я помогу вам троим после того, как умру, мне это только в радость. У тебя будет магазин, жилье, да еще и деньги от сдачи квартир. Если не будешь продавать часы – ничего страшного. Тогда сдай магазин в аренду или продай. Я не хочу, чтобы он стал тебе обузой. Я отдаю его тебе по собственному желанию. Потому что рад тебе помочь.

Аннализа вытерла слезы благодарности, струившиеся по щекам.

– Я не знаю, что сказать.

Уолт фыркнул.

– Выходит, я наконец-то лишил тебя дара речи?

– Я не хочу, чтобы вы уезжали. – С горящими щеками Аннализа шепотом добавила: – Не хочу, чтобы вас не стало.

Она и так уже слишком много знала о смерти и не представляла, как будет прощаться с Уолтом. Но сейчас, слушая, как он делится планами, кашляя в платок, Аннализа была благодарна за то время, которое они уже провели вместе, и решила сосредоточиться только на том времени, которое у них есть впереди.

– И еще одно, – продолжил Уолт. – Я хочу оставить тебе «Плимут».

– Ох, перестаньте, Уолт. Вы пока можете водить.

Часовщик покачал головой.

– Забирай себе, или я отдам его миссис Элби.

По щекам полились новые ручьи, затекая под воротник блузки. Аннализа чувствовала, что не только Уолт, но и Nonna страдает от этой потери – ведь она попрощается со второй любовью в своей жизни. Ужасное горе.

Разговор прервал новый покупатель, и они вернулись к работе. Покупателем оказалась женщина, которая увидела в доме подруги одну из картин Аннализы и сразу же решила купить что-нибудь себе.

В конце концов она ушла с двумя картинами. Аннализа подумала, что видеть довольного покупателя почти так же приятно, как опускать кисточку в краску.

Когда колокольчик над дверью прозвенел снова, Аннализа оторвалась от грустных мыслей об Уолте и приготовилась разговаривать с новым покупателем.

– Чем могу… – Она удивленно замолчала.

В магазин зашла Джеки Бертон. Она затянула свои ежевичные волосы в хвост и была одета в красную шерстяную юбку и черный свитер.

– Решила заглянуть, чтобы разузнать, кто это отбивает у меня покупателей.

Аннализа улыбнулась и вышла поздороваться с наставницей, которая во многом определила ее путь.

– Я так рада вас видеть. – Она потупилась. – Не так уж много покупателей.

Джеки огляделась, и Аннализа с гордостью последовала ее примеру. Они с Уолтом проделали большую работу. Правая часть магазина была по-прежнему заставлена и увешана часами. Позади витрин, где были выставлены товары мирового класса, на стенах висели традиционные часы и часы с кукушкой. Уолт сидел на своем рабочем месте в дальнем от кассы углу и возился с какими-то железками. Посередине магазина красовались старинные напольные часы, все как один редкие и самобытные. А дальше располагалась галерея Аннализы, медленно отвоевывавшая пространство.

Джеки ступила на восточный ковер, который выделял зону, отведенную под галерею.

– Я и подумать не могла. Мне постоянно рассказывали о галерее в часовом магазине.

Джеки не спеша и, возможно, с одобрением разглядывала полотна, вывешенные на стене.

Аннализа рассказала о каждом художнике, начиная с Дженан МакКлейн из Бурлингтона, которая рисовала пальцами такие пейзажи, что Аннализу тянуло попасть внутрь ее картин, и заканчивая чудаковатым Марком Сальварино, который работал в стиле абстрактного экспрессионизма и выработал удивительно яркую манеру под руководством Шэрон Максвелл.