– Я называю эту картину «Мои Селии». – Девушка до сих пор не могла опомниться после того, как увидела цены, которые назначила за ее работы Шэрон. Продав хотя бы одну, она сможет купить машину. – Здесь изображена моя мама и дочь, а вот это… – Ее захлестнуло разнообразными чувствами – она так ясно ощущала рядом присутствие матери, словно над головой звенели ветряные колокольчики.

Аннализа оборвала фразу и собралась.

– Они встречались друг с другом только один раз, на этом холсте.

На картине была изображена их веранда в Бангоре с музыкальной подвеской наверху. Мама сидела перед мольбертом, а Селия сидела у нее на колене. Мама давала внучке первый урок рисования.

Все картины значили для Аннализы очень много, но когда она рисовала эту, то наконец примирилась с матерью – а может, немного и с отцом. Аннализа решила, что в жизни ничего не дается легко, и бывает, что она заводит нас впросак. Однако что бы ни случилось, не стоит хранить обиду. Может, однажды она нарисует и отца.

Кто-то спросил, пользуется ли она в принципе шпателем, но Аннализа отвлеклась. В дверь склада влилась толпа из тридцати с лишним Манкузо. У девушки защипало глаза от радости, когда она увидела, как Нино везет в инвалидном кресле Уолта, а рядом шагает Nonna. Следом за ними тетя Джулия везла в коляске Селию, а у нее за спиной шли многочисленные дядюшки, тетушки и кузены.

– Я отлучусь на минуту, – извинилась Аннализа, выбираясь из круга людей.

Встретившись со своим кланом, она в очередной раз поняла, как ей повезло, что она Манкузо. Аннализа отчетливо осознала, что ее семья и маленький городок, которые спасли ее от трагедии, случившейся в Бангоре, – это самое главное в жизни. Когда они подошли, радуясь так громко, что оборачивались все люди на выставке, она решила, что на следующей картине нарисует их всех до одного. Только благодаря Манкузо и Уолту Бузински она наконец стоит сейчас здесь, после нескольких лет погони за мечтой.

Аннализа оглянулась налево. Шэрон Максвелл любовалась сценой, не отводя серебристых глаз. Не говоря ни слова, ее учительница раскинула руки в стороны, словно обнимая звезды, и улыбнулась сияющей улыбкой. Аннализа тоже подняла руки и раскинула их так широко, как только можно.

Вот она, жизнь – в этом и есть ее смысл, подумала Аннализа, подняв глаза к небу, скрытому за потолком. И ощутила, как по жилам заструилась сила ее матери.

Уолт Бузински обрел свои крылья двумя днями позже. Аннализа и Nonna держали его за руки. На их глазах его душа легко отлетела на небеса, когда затих писк кардиомонитора. Аннализа почти видела, как жизнь покидает его тело, и в эту минуту подняла глаза наверх и произнесла молитву, благодаря Бога за то, что подарил им встречу с Уолтом.

Доконал его в конечном счете приступ пневмонии, и, по крайней мере, он ушел мирно. Тяжелее всего было видеть, как с ним прощалась Nonna. За последние годы они с Уолтом полюбили друг друга, и Аннализа вновь вспомнила, насколько больно ранит любовь. Она уже видела, как Nonna провожала мужа, а до этого сына – отца Аннализы. Чем больше людей ты любишь, тем больше прощаний выпадает на твою долю.

Но в следующие же часы после потери Уолта Аннализа поняла, что любовь совершенно точно стоит всех этих страданий. Какой смысл жить в постоянном страхе? И жить без любви? Она вспомнила о своем обещании ответить согласием в следующий раз, когда кто-то позовет ее на свидание.

Впервые с тех пор, как Аннализа увидела фотографию с Томасом и Линх, она задумалась о том, чтобы снова найти любовь. Она вспоминала Уолта, который обрел новую жизнь благодаря любви. Вспомнила об их отношениях с ее бабушкой, о том, как Уолт и Nonna решили, что любить никогда не поздно. Возможно, это был знак для Аннализы. Пусть у нее ничего не вышло с Томасом, но неужели она позволит ему лишить ее шанса на истинную любовь?

Около недели спустя Аннализе позвонил адвокат Уолта. Он попросил Аннализу и ее бабушку прийти на следующий день. Когда адвокат прочитал завещание Уолта, Nonna и Аннализа чуть не упали. Им отходили дом, магазин, «Плимут» и все деньги Уолта. Как выяснилось, его жена Гертруда была из богатой семьи. Аннализа подозревала, что Уолт вел такую скромную жизнь, потому что ему было совестно тратить деньги умершей жены. А может, он слишком тосковал, чтобы радоваться этим деньгам.

И напоследок оказалось, что Уолт еще и оставил им дом в Бар-Харборе на берегу моря.

– Повторите еще раз, – попросила Аннализа, переглянувшись с бабушкой.

Может, гормоны молодой мамы затуманили ей голову?

Тучный жизнерадостный адвокат с бакенбардами, восседавший в кожаном кресле, усмехнулся.

– Вы все правильно расслышали. Уолту принадлежал дом в Бар-Харборе под названием Грейстоун. Теперь он ваш.

– Грейстоун, – шепотом повторила Аннализа, вспомнив название на обороте фотографии, найденной у Уолта в коробке.

Она обернулась к бабушке, которая сидела на соседнем стуле.

– У него был дом в Бар-Харборе. Ты знала?

– Он вроде бы упоминал в разговоре.

Аннализа нашла ее руку. Смерть Уолта далась им нелегко, но особенно горевала Nonna.

– Неужели у нас теперь есть дом в Бар-Харборе?

– С видом на Атлантический океан, – прибавил адвокат. – И прямо на воде.