- Это и так понятно. – тыльной стороной ладони я оттёр следы крови на лице, - Дай мужикам лопаты, пусть нормальные могилы для мертвецов выкопают. Плевать в кого там веруют, похороним их по ларингийским обычаям. Наши хоть все целые?

- Парочку зацепило, а за остальным всё хорошо.

- Пусть раненным всю необходимую помощь окажут. – подняв с пола свой пистоль и вернув его в кобуру, я продолжил, - Детей первым рейсом отправляй, взрослых вторым. Всё полезное на третий рейс оставим. Всё проконтролируешь?

- Будет исполнено в лучшем виде. – улыбнулся Рубен и вытянулся в струнку, - Командир, ты обратно в Вольгород?

- Да. Лучше проследить за царскими соглядатаями, а то чёрт их знает, что они вообще смогут накопать. Пусть уж будут под моим приглядом.

Оказалось, что царских шпионов отыскать не так уж и просто. Всё-таки, Владислав далеко не один год выращивал целые отряды соглядатаев, которые нескончаемым потоком несли вести в Ратиборск со всех уголков Сурии, а сейчас и с самой Лагрики. Сразу найти их не получилось, ведь шпионы смогли смешаться с многочисленным пополнением колонии, которое прибыло с последним громадным торговым флотом. Если пять лет назад в колонии было чуть больше двадцати тысяч человек, всё более сконцентрированных в Вольгороде, то сейчас в Лагрике, без учёта аборигенов, под моим правлением жило шестьдесят тысяч человек и только половина проживала в колониальной столице, тогда как остальные предпочитали заниматься сельским хозяйством.

Проблема появления царских шпионов была даже не в том, что они смогут обнаружить мою чёрную бухгалтерию или разузнают о тайных торговых связях с купцами Рюгленда, а в том, что на их глаза попадутся тайные военные лагеря. Да, я скрывал от царя тайную подготовку лично верных мне войск. Для этого пришлось в лесах и горах организовывать скрытые площадки подготовки лично верных мне воинов.

Зачем и для чего мне реализация этой идеи, если у меня и так есть войско в несколько тысяч сабель? Вот только войско это, по большей части, подчиненно не мне, а царю. Не смотря на большой заработок, который получал каждый ратник за свою службу в Лагрике, для них приказ монарха будет куда важнее приказа обычного наместника. Да, были верные мне наёмники, зарплата которых была раза в три больше, чем у любого гвардейца Владислава, но в случае заварушки и противостояния с государем их будет маловато. Есть туземцы, численность которых значительно больше населения всей колонии, но пусть они даже веруют в нашу полубожественность, но не стоит верить в их слепую верность. Потому-то я и хотел иметь под своим личным управлением рать куда большую чем сейчас. Не то чтобы я собирался столкнутся с Сурией или другими крупными государствами Старого Света, но лучше перестраховаться, чем висеть потом на дыбе, развлекая жадный до крови люд.

Каким же образом я вздумал поднять большие массы воинов? Решено было воспользоваться опытом турков и египетских арабов. После моей карательной экспедиции и восстания Аяка, осталось множество сирот-мальчиков от десяти до шестнадцати лет, жизнь которых могла бы пойти под откос с лёгкостью, но я взял над ними шефство, позволяя получить возможность на нормальную жизнь в обмен на военное служение под моим началом.

Естественно, этих детей-сирот в лагерях обучали мои ветераны, а потому в их эффективности на поле брани я нисколько не сомневался. И всё же, не одной только войной едины. В школах их обучали двум языкам: ларингийскому и сурскому. Эти два языка были основными для общения в колонии и взаимодействия на поле боя. Если сурский применялся для повседневного общения, то вот ларингийский часто использовался моими ветеранами, прошедшими не одну военную кампанию в Ларингии и Рюгленде. Сколько бы времени не прошло, но у меня так и не получилось насадить среди своего воинства единый язык общения. Всё же, умудрённым жизнью мужикам было проблематично изучать абсолютно новые языки, а потому приходилось мириться с этим неудобством. Помимо ратного дела и языков, активно шло научение моих «кабанят» в области чтения, письма и счёта. Очень часто я сам вмешивался в эти уроки, когда проводил инспекции в лагерях подготовки, число которых превысило десяток, в каждом из которых обучалось от трёх до четырёх рот учеников. Из наиболее способных к обучению учеников, заранее выделялись этакие офицерские отряды, которых обучали ещё геометрии, основам физики и ораторского искусства. Всё же, мне нужны были не только простые пехотинцы и кавалеристы, а ещё командирский состав, который позже вполне может стать элитой будущего колонии. В целом они получали образование, которое не снилось многим аристократом Старого Света. Правда, траты на это самое образование были значительными. Приходилось скрытно выписывать из Сурии, Ларингии и Рюгленда учёных мужей, которые и так просили за свои услуги немалые деньги, а за скрытность плата и вовсе поднималась в два раза. Деньги выходили огромные, но это того стоило.