- Я всё понимаю, Вадим. – согласно кивнул Фабрис и отсалютовал в ответ, - Мальчишка у тебя прекрасный растёт. Я всё раньше думал, что сурское крепкое здоровье ближе к вымыслу, чем к реальности, но здоровьем сын в твою жену пошёл. Он ещё пока не разу даже животом не болел, что вообще удивительно для детей такого возраста.

- Спасибо тебе, Фабрис. – со всей душой поблагодарил я друга, - Без твоей помощи я не знал, что делал бы. Сколько бы сложностей со мной бы не приключилось, но мыслями я всегда здесь был.

- Не за что, король. – ухмыльнулся Фабрис, - Может хоть трофеем похвастаешься? Всё же, ты туда пусть и не за престолом плыл, но за короной.

Я улыбнулся и вытащил из сейфа в стене корону королевства Ларингии на мягкой подушечке, - В этот раз короля я не самолично зарубил, а люди Варда его где-то настигли, но корона всё же у меня. Правда, победа оказалась куда слаще, чем полученные нами трофеи.

- Ей будешь короноваться? – Фабрис аккуратно взял символ монаршей знати в руки и стал рассматривать её с разных сторон, - Десятки поколений королей Ларингии водружали её на свои головы. Этой вещице больше тысячи лет, а ты её держишь в обычном железном ящике, как свой первый пистоль. Забавно. – лекарь сделал глубокий глоток, - Расскажи о том, что случилось в Ларингии.

- Тебе никто из наших не рассказывал?

- Рассказывали, но твою версию куда интереснее услышать. Всё же, именно по твоей воле туда направились наши полки, а королевство почти перестало существовать.

Я рассказал Фабрису вообще всё и в подробностях. Я не утаивал ничего, рассказывая другу о каждой битве, каждой схватке, своих мыслях, пролитой крови, предательстве Варда и поражении Тация, который сумел сбежать с поля боя. Я не утаивал ни одной частички развернувшейся истории, будто исповедуюсь перед ним или наконец становлюсь честным со своей совестью. Фабрис с каждой секундой только мрачнел, но не прерывал моего рассказа расспросами, дожидаясь пока я закончу. Единственное, чем он мог помешать мне рассказывать, так это своими тяжёлыми вздохами, которые будто сбрасывали десятки килограмм веса с его тела. Когда я закончил, Фабрис утёр лицо ладонями и теперь в нём больше не было того впечатляющего спокойствия, которым он успел прославиться даже в Лагрике. Теперь старый лекарь выглядел расстроенным, будто подтвердились самые грустные его предположения, верить которым он до последнего не хотел.

- Знаешь, Вадим. – ещё раз вздохнул бывший монах, - Я всегда верил в то, что ты будешь правителем настолько добрым, что мир ещё не знал такого. Я полагал, что твой прекрасный мир сделал тебя человеком совести, способным даже пройдя через такое кровавое ремесло, оставаться чуть ли не святым человеком.

- Фабрис, я до последнего оставался добр ко всем. Я щадил любого, веря в то, что люди могут исправиться. Мои надежды были обращены на то, что моя доброта, честность и прямолинейность не будут обозначать для других мою собственную слабость, но мир жесток. Будь я простым фермером, то может быть и была бы возможность оставаться добряком, но судьба завела меня сюда. – я топнул ногой под столом, - Я не герой из сказок – я не могу прощать всех и вся. Сколько раз моя доброта выходила мне боком?! Меня готовы был придать любой, кому я готов был предоставить свой меч и меч моих же людей. – ударив от злости кулаком по столу, я резко поднялся, - Да что мне тут тебе рассказывать?! Ты сам прекрасно понимаешь всё и знаешь это не хуже меня! Стоило мне набрать хоть какую-то силу, то я стал врагом для любого. Пусть мне будут кляться в верности именами своих матерей, что никогда не придадут, но это всего лишь слова! Даже долбанный святоша Вард и тот меня предал! Он дважды посылал убийц по мою голову! И я должен был его простить?! Нет! Надоело. Я самолично прострелил ему голову и отныне будет с каждым, кто отныне вздумает меня предать! Не могу я быть образцом нравственности, если хочу править!

- А ты хочешь этого? – абсолютно безэмоционально спросил меня Фабрис.

- Да! Если бы я даже не хотел править, но сейчас уже поздно идти на попятную. Теперь у меня есть наследник. Теперь есть тот, кому я смогу передать всё своё наследство. Теперь я готов пойти на всё, чтобы защитить родных мне людей. – я с силой потёр руками лицо, стараясь себя успокоить, - Фабрис, не строй из себя святого. Ты сам перестал быть монахом из-за того, что понял, насколько жестоко человечество, которое ты поклялся защищать. Люди – худшие из тварей, которых создали твои Высокие Предки. Мы готов убивать за слово, а ты просишь меня о том, чтобы я прощал предателей? Нет, мой друг, не бывать больше этому! Я не тот, кто сможет превратить этот мир в утопию! Уж прости меня, если я разрушил твои мечты.