Вот только в последнее время я не выбирался на проверку своих лагерей. Да, у меня сейчас на обучении было чуть больше трёх тысяч человек, и я как никто другой заинтересован в высоких результатах обучения, поскольку вложения были значительными. Как бы мне не хотелось отправиться на очередную из проверок, но сейчас приходилось оставаться на месте, далеко не выезжая из Вольгорода. Единственное, зачем я выезжал за стены города, так это для проведения военных учений и немногочисленных встреч с посыльными от городов лагриканцев, многие из которых опасались пересекать стены столицы сурской колонии. Хотя, даже эти встречи приходилось проводить в открытую, дабы не навлекать на себя излишнее внимание от царских соглядатаев. Потому-то один из вечеров мне пришлось проводить в своём доме за беседой с Могутой.

Разговор шёл неспешно. Могута мало интересовался политикой колонии и мало вмешивался в мои действия. Он всё больше читал и даже начал увлекаться рисованием, попутно ведя интеллектуальные рассуждения с учёными, прибывшими в колонию по моему приглашению. Все вечера он проводил со своей семьёй, которую нам удалось освободить в ходе штурма Красноречинска. Однако, не смотря на его относительную пассивность, нельзя было скидывать царевича со счетов. Он был человеком умным и в случае возможного конфликта он точно выступит на стороне своего брата. Да и моя смерть приведёт к тому, что все бразды правления перейдут к Могуте. Вполне возможно, что именно он является координатором корпуса царских шпионов.

Разговор шёл неспешно. Говорили мы обо всём, и я старательно пытался вытянуть из него информацию по поводу прибывших шпионов, но Могута был крепок. Мужчина не обронил ни одного лишнего слова, которое могло бы мне хоть сколько-то помочь и пришлось идти прямо в лоб.

- Могута, не знаешь ли ты зачем твой брат послал сюда своих соглядатаев? Неужели я чем-то разгневал государя?

- Мой младший брат ни в ком не может быть уверен. Ты исправно выполняешь все возложенные обязательства, но твоя политика нравится далеко не всем. Ты же помнишь, насколько Владислав был недоволен тем, что ты самолично объявил войну империи Инн? Я писал ему письма, что твои действия были вынужденными и являются не атакой, а вынужденной обороной, но колония слишком важна, чтобы совершать такие резкие политические решения.

- Ты даже не скрываешь, что твой брат послал приглядывать за мной людей.

- А зачем? К чему эти недомолвки? – ухмыльнулся Могута, что-то рисуя на листке угольным карандашом, - Ты мне не враг, Вадим. Я не Белояр – у меня нет желания разить любого не согласного с политикой моего брата. Это удел авторитаристов, а я не из таких. Я благодарен тебе за то, что ты спас мою семью из плена и сейчас мы ни в чём не нуждаемся.

От услышанного я оцепенел. Нет, слова Могуты были более чем лестны для моих ушей, но был всего один момент, который резанул слух наждачкой. «Авторитаристов»… Я стал судорожно вспоминать использовал ли хоть раз в общении такое слово, но память буксовала. На момент мне даже стало страшно, но я сохранил внешнее спокойствие, ещё раз задаваясь вопросом: «Кто же ты, Могута?». Пусть у этого бородатого мужчины не было в ножнах сабли, пусть пистоль его был далёк, но ум этого человека сейчас был страшнее любого другого оружия. Он точно сыграет в дальнейшем свою роль и стоит быть куда как внимательнее.

- Но что тогда он хочет узнать? Если бы он меня подозревал, то запросил бы моё личное прибытие в столицу. Я не смог бы сопротивляться его слову.

- Хорошая шутка, Вадим. – нисколько не улыбаясь, ответил мне Могута, - Фактически ты такой же царь, но просто далёк от столицы. Думаешь я не знаю, сколько у тебя здесь лояльных воинов? Думаешь, не знаю о твоих тренировочных лагерях, которые ты спрятал в холмах и лесах? Я знаю обо всём и даже о том, где находятся твои секретные склады полные золота и оружия.

Чёртов Могута… Он только внешне кажется безучастным, пытается сделать вид, что ему безразлично всё вокруг и только семья для него важна. На самом же деле он знает всё, но сейчас просто бездействует? Почему? Какова его цель? Я не знаю этого и потому Могута становился всё опаснее.

- И ты всё это сообщил своему брату?

- Нет. Зачем? Я не вижу в тебе желания восстать и для людей ты пытаешься сделать только лучше. Моему брату не нужно лишний раз волноваться, а потому я молчу. Пока что.

С этими словами мужчина поднялся из своего глубоко кресла и положил пред мной рисунок, после чего лёгкой походкой направился к выходу из моего дома. Я не останавливал его и лишь сопровождал взглядом. Только когда он скрылся, то я посмотрел на листок в своих руках. На отлично сделанной бумаге был выполнен красивый рисунок в виде портрета мужчины в доспехах по пояс, за спиной которого возвышалась огромная горящая птица, раскинувшая свои крылья. Мне оставалось только думать намёк ли это или простое совпадение.