Но главное — не моя речь, а то, что там будет Боэтарх. При одной мысли о нем кулаки сжимаются. Наконец я увижу его вблизи, и мы будем на равных… Или нет? Или он обрел новые способности, и мне опасно с ним встречаться? Взять хотя бы его умение насылать смертельные болезни. Вдруг и со мной так будет, если и останусь живым после выступления, то на следующий день заболею, и смерть моя будет выглядеть естественной.

Ни один гамма и ниже не был удостоен чести получить место в Совете, я не имею права отказаться от выступления. Но и не имею права рисковать своей жизнью. Хотя все, что я умею делать отменно — рисковать и выигрывать.

Приходит мысль, как окончательно убедить Гискона в моей правоте, даже если не удастся пережить совещание.

— Лераттон… то есть Ра, можно ли до выступления в Совете пройти полную диагностику организма? Только не спрашивай зачем.

Породистое лицо бастарда Гискона вытягивается.

— Да, можно здесь. Это займет от силы полчаса.

— Тогда сначала это, потом стилисты и все остальное.

Будь что будет. Появись у меня внезапная болезнь, это хоть т не докажет причастность Боэтарха, но просигнализирует, чтобы обратили внимание на то, что многие люди из его окружения умерли внезапной смертью смертью. Уверен, если копнуть в этом направлении, можно найти много интересного.

Скоро станет ясно, насколько и для кого опасен Боэтарх.

Совет располагается на шестой ступни пятого уровня, в самом ее сердце. По просьбе Гискона меня сопровождает Ра — чтобы я не заплутал и нашел свое место. На мне черный кардиган, а под ним — бронежилет, тоже инициатива Гискона.

Поначалу дергаюсь возле каждого сканера — все не могу привыкнуть, что теперь я легализован и меня не разоблачат. Коридоры пустынны, изредка попадаются красивые статные люди в воздушных одеяниях. У каждой женщины королевская осанка и безупречный макияж, практически все подтянуты и моложавы даже в преклонном возрасте.

Останавливаемся возле очередной двери, где с двух сторон стоят охранники-гемоды: физическое развитие 19 у обоих, да это просто звери! Сдаем оружие, затем проходим идентификацию дольше обычного, а я все думаю, обезоружили ли моего врага и будут ли сюрпризы во время моего выступления.

Идем вместе и дальше. Стараюсь не глазеть по сторонам. Несмотря на то, что со мной поработали стилисты, чувствую себя не в своей тарелке. Сканирую идущего впереди широкоплечего мужчину: он бета, идущий впереди него — тоже. Слышал, что в Совет входят выдающиеся беты и гаммы, но их немного. Остальные места занимают пунийцы.

— Сегодня заседание урезанным составом, — напоминает Ра. — Тридцать пунийцев, десять бет — генералы, три гаммы и ты. Плюс суфий — отдельная боевая единица. Расширенные Советы проходят в большом зале, он находится тут неподалеку. — Мы останавливаемся на перекрестке, Ра говорит: — Слева. Нам надо в другую сторону.

Здесь вдоль стен стоят… Я бы назвал их спецназовцами: все пунийцы, у всех физическое развитие не ниже 16 и полный арсенал оружия: от плазмоганов до ножей, которые программа тоже подсвечивает. Шепотом спрашиваю:

— Разоружают всех?

— В том числе пунийцев, — отвечает Ра.

Еще одна дверь отъезжает в сторону, и мы оказываемся наверху трехступенчатого амфитеатра: шесть кресел внизу, двенадцать выше, на третьем ярусе — больше двадцати, четвертый самый широкий, но тут почти все места свободны.

Гискон уже на месте. Рядом с ним — взъерошенный пожилой мужчина с седо-черной бородой и серьгой в ухе, Армадон Филин. Возле каждого кресла — раскладной столик с выдвижными стаканами и напитками на любой вкус, кроме, полагаю, алкогольных. Спиной ко мне повернут Ульпиан Магон, дед моей Элиссы, и Баальбен Барка. Гамилькара Боэтарха среди них пока нет, хотя до начала заседания осталось семь минут.

— Все беты уже на месте, — говорит Ра. — Выбирай любое место в четвертом ряду, осталось много свободных. В большом зале все как сто лет назад: говорящий выезжает к трибуне на монорельсе. Здесь ты полетишь в центр на платформе.

— Спасибо, Ра.

Десять генералов скучковались и сидят далеко от места, где я стою, гаммы собрались напротив бет, особняком. Занимаю место возле лестницы вниз, Ра уходит. Скольжу взглядом по вооруженной охране, стоящей по периметру, вверху насчитываю десять крупных охранных дронов с пулеметными турелями и столько же тех, что ведут съемку. Боэтарх должен появиться снизу, пунийцы не пересекаются с бетами, даже когда идут на заседание.

Гискон запрокидывает голову, и наши взгляды встречаются, он едва заметно кивает. Нажимаю на кнопку, чтоб разложить стол с напитками, наливаю себе воды — в горле пересохло.

В середине амфитеатра в воздухе висят огромные цифры часов. Когда до четырнадцати ноль-ноль остается тридцать секунд, внизу открывается дверь, выпуская Гамилькара Боэтарха. Он шагает на свое место рядом с Армадоном Филином напротив меня. Слишком далеко, не считываются данные. Сделаю это, когда вылечу в середину амфитеатра перед тем, как произносить речь.