Сквозь рев ветра прорывается вскрик раненого — Аркану удается зацепить одного, и я бегу дальше, но останавливаюсь, заметив, что Аркан ранен, и его правое плечо рассечено наискось. Сильного кровотечения нет, но мышцы повреждены. Срываю с лица повязку, сую ему, чтоб перетянул. На его стене опасности нет, бегу дальше к Инджо и Вэре. Вэра, выпрямившийся в полный рост, видимо, получил камнем из пращи — правая половина его лица напоминает отбивную, но карталонец не обращает внимания на рану, совершенно точно бросает камень в ползущего по стене врага.

Дальше должен держать оборону Инджо, но тибетец, видимо, мертв. Вместо него вижу красный силуэт на стене, который соскальзывает по веревке во двор и бежит к воротам, собираясь их открыть. Сука мрачная! Приходится возвращаться к Аркану, он как раз над воротами стоит с тесаком в левой руке. Хватаю камень и бросаю во врага, который меня не видит. Камень тяжелый, промахиваюсь, а рамоновец начинает стрелять из арбалета по стенам вслепую. Второй брошенный валун сшибает его с ног, третий приканчивает.

Если бы не программа, невозможно было бы разобрать, где свои, а где чужие — рамоновцы тоже закрывают лица повязками. Рублю очередную веревку с крючьями, наблюдая, как падает красный силуэт, спешу на подмогу Эристану, который рубится сразу с двумя врагами, один падает, а второй бьет его в спину. Не успеваю. Ловлю обмякшее тело Эристана, выплевывающего кровь мне на плечо, нанизываю врага на тесак, сбрасываю. Бережно кладу умирающего парня на стену, он таращит глаза, силится что-то сказать, и на его губах пузырится кровавая пена.

Прости, Эристан! Мальчик, который безумно любил жизнь.

Переступаю через товарища, которому не помочь, спешу к Лексу, рублю того, кто собирается ударить его в спину, и тут медальон на шее раскаляется, печет огнем — предупреждает о смертельной опасности. Кладя руку на плечо Лекса, смотрю вниз…

Это конец.

Во дворе только в зоне видимости два… три… пятеро! Откуда они взялись? Неужели через наш подкоп?.. Вэра и Аркан ранены, Эристан и Инджо мертвы. Не отобьемся.

— Лекс, крепость, захвачена. Уходим.

— Как? — вскрикивает он.

— Не знаю. Прыгай и жди с той стороны. Я выведу остальных.

По моим прикидкам враги должны открыть ворота и впустить оставшихся своих, в это время арбалетчики вслепую будут расстреливать нас на стенах.

— Но…

— Прыгай, дебил! — рявкаю я, убегая, и он слушается, слава Танит.

Невредимая Надана с камнем наизготовку ждет врагов. Вздрагивает, услышав мой голос:

— Враг в крепости. Ворота открыты. Прыгай за стену и жди меня. Вопросы потом.

— Йопт! — она судорожно вцепляется в мою руку. — Лекс?

— Жив. Прыгай.

Бегу дальше, в зону действия программы попадают ворота, куда вбегают штурмовики, шесть человек, выстраиваются вдоль стен, и по позам я понимаю, что они собираются стрелять из арбалетов. Маори Тейн не видит их, в реве бури не слышит скрежет петель и не знает, что ему грозит опасность. Кричать я не могу, тогда я раскрою карты, и враг побежит отлавливать нас за пределами крепости.

Подбегаю к Тейну, и в этот момент враг начинает стрельбу.

— Прыгай. Крепость захвачена. Жди под стеной

Маори не задает вопросов, разворачивается, а я на четвереньках, как таракан, бегу к Вэре и Аркану. Аркан корчится, словив несколько болтов в поясницу и между ребер.

— Надо бежать. Встать сможешь? — Он поднимается. — Прыгай!

Вэре повезло больше: болт прошил бедро, но, похоже, перебил крупную вену.

— Прыгаем, — говорю карталонцу.

Больше слов не надо, он перемахивает через стену, держась за край, отпускает руку, я следую за ним. Прыгая, я группируюсь, и обходится без травм. А вот Вэра лежит, запрокинув голову и закусив губу, держится за раненую ногу. Склоняюсь над ним, отмечая, что расквашенное лицо залеплено песком, и одним глазом он точно не видит.

— Идти сможешь? Надо уйти в безопасное место.

— Да, — хрипит он, поднимается, и ковыляет вслед за мной, не задавая вопросов.

А вот Аркан встать не может. Лежит на спине и рыдает, его голос тонет в завываниях ветра. Сажусь возле него на корточки, сканирую его, но Аркан раньше говорит, что с ним:

— Неудачно прыгнул. Болт сместился, повредил позвоночник, я не чувствую ног!

Кладу руку ему на лоб. Мы не сможем его нести, и программа говорит, что он, даже если выживет после моего лечения, останется калекой.

— Я все понимаю, — Аркан закрывает глаза. — Добей, и уходите. Не хочу, чтоб они меня пытали.

Он запрокидывает голову, подставляя шею. Меня оттесняет Вэра.

— Думаю, я более опытный палач. — Он садится рядом с Арканом, подносит руку к его шее. — Расслабься, больно не будет, обещаю.

Резко нажимает на сонную артерию — Аркан отключается — и вскрывает аорту. Не оборачиваясь, бежим дальше, к целому и невредимому Тейну. Уже втроем находим рыдающую Надану, затем Лекса. Влюбленные обнимаются, обмениваются порывистыми поцелуями.

— Уходим в каменоломни, — говорю я. — Быстро! Пока они не спохватились и не начали нас искать.

Рамон в сопровождении двух своих верных псов добирается к осаждаемой крепости в полдень и будто бы приносит с собой усиление ветра. Ветер лупит по щекам, вышибает слезу, ухудшает видимость.