— Достаточно, чтобы знать о трех главенствующих — Пепле, Тлене и Жизни. И о том, что они подмяли под себя всех остальных, — отрывисто ответила я. — А что?

— А то, дорогая, что ты — наследница древнего рода. Очень древнего. Но есть нюанс: весь твой род уничтожен, причем очень давно. Ты появилась на свет только потому, что мы тебя воссоздали.

— Э-э… в смысле? — не поняла я.

— В мире, где ты росла, это можно было бы обобщенно назвать генетическим экспериментом. Только с добавлением магических технологий, — охотно пояснил Александр. — Нам удалось достать небольшое количество генетического материала последней представительницы твоего рода. На его основе моя семья уже более полувека пыталась вырастить ее новую «копию».

— Чего?!

Вот что угодно я ожидала услышать, но такое?!

У меня даже страх отступил. Он, что, не мог придумать ничего получше?! Бедная сиротка, наследница древнего рода — хорошо, замечательно, все по классическому канону из книжек. Но выведение меня из пробирки?!

— Согласен, подход сложный. — Александр воспринял мое изумление по-своему. — В любом другом случае можно было бы попытаться использовать обычное магическое оплодотворение. Однако магия твоего рода очень сложно проявляет себя. При попытке оплодотворения мага-дархата, опытные образцы просто наследовали родительскую ветку магии, а не проявляли свою. Так что селекцию пришлось проводить под строгим контролем и для вынашивания ребенка использовать обычных людей. Лишь так можно было обеспечить доминирование только одной, нужной нам линии. Поэтому нам пришлось искать максимально отдаленный, практически лишенный магии мир, чтобы ничто случайно не могло повлиять на твое взросление. Неудачных экспериментов было… много. Пока не появилась ты. Так что ты — уникальна. И крайне ценна.

— Именно поэтому ты меня и убил, угу. За уникальность, — с нервным смешком заключила я.

— Наоборот. Чтобы ты эту уникальность проявила, — поправил Александр. — Так было надо, чтобы прошла окончательная трансформация. Смерть — самый сильный стресс для организма. Через смерть твоя эфирная оболочка должна была активировать магический резерв и достроить необходимые энергопотоки. После этого я, разумеется, тотчас обеспечил бы твою реанимацию. Но когда началась перестройка, ты буквально растаяла у меня в руках, причем из защитного кокона. Это, знаешь ли, было очень удивительно, потому что я — маг не из слабых. Но в любом случае, все позади. Твоя трансформация завершена. И физически ты полная копия последней прямой наследницы своего рода, что доказало и появление старого проклятья. Ведь именно его направляли на уничтожение твоей… предшественницы.

Красиво. Логично. Но я уже помнила, как «дядя» умеет складно лгать, поэтому просто так сразу взять и поверить ему не могла. И, кстати…

— Если я такой важный эксперимент, мой род такой древний, а сейчас я — его прямой потомок, почему я до сих пор человек, а не дархат?

— О, это как раз просто. Твоя эфирная оболочка подстраивается под окружение, чтобы, не выделяться, — объяснил Александр. — Это что-то вроде защитного механизма. Так что, поскольку ты росла среди людей, а твоя мать — человек, то и выглядишь ты соответственно. Хотя резерв силы у тебя в реальности намного выше.

Удобное объяснение. Впрочем, как и все остальные. Что правда, а что выдумка — не разберешь. С другой стороны, на простого маньяка Александр и впрямь не похож. И если хотя бы предположить, что он не лжет, то возникает самый интересный вопрос:

— И к какому же такому удивительному роду я, по-вашему, принадлежу?

И вот тут словоохотливость Александра дала сбой. Он немного помолчал и медленно произнес:

— Не уверен, что ты готова узнать об этом именно теперь.

Ну, здравствуйте, приехали! Стоило столько нагнетать обстановку и распинаться о моей уникальности, чтобы под конец в отказ пойти? Почему? Достойной лжи не заготовил? Не думал, что разговор зайдет настолько далеко? Вроде бы, наоборот, этот вопрос — первый, на который он должен иметь ответ. Зачем тогда вешать на уши столько лапши, играя в тайны и секреты?

Именно это я раздраженно и озвучила.

Глаза «дяди» на миг недовольно прищурились, но он тотчас примиряюще поднял руки:

— Понимаю твое недоверие. Однако ты еще не вполне оцениваешь опасность. Если ты случайно проговоришься кому-нибудь о своих настоящих предках, то все наши старания пойдут прахом. Последствия будут очень плохими. Не только для тебя, для всех нас.

Однако на сей раз аргументы меня не убедили. Напротив, возмущение только возросло.

— Это я не оцениваю опасность?! — нервно воскликнула я. — После того, как уже умерла?! И я в любом случае обещала молчать ради родителей. Так что еще вам нужно?

Молчание. Резкий выдох и отрывисто брошенное: