Айландир, внешне никак не впечатленный озвученными перспективами, кивнул. Хотя даже я понимала, что все очень серьезно. Поэтому, не выдержав, выдохнула:

— Но ведь он меня спас! Неужели ему за это не простят нарушение каких-то там правил? Речь ведь идет о человеческой жизни! И я не собираюсь жаловаться, а напротив…

— Никто не говорит о том, что поступок Айландира совершен в дурных целях, — мягко, но с нажимом перебил меня ректор. — Все мы понимаем, что сделал он это только во благо. Однако сами эти заклинания запрещены к использованию, и студент Грейв просто не должен был их знать. Понимаете, Ева? Увы, при всей моей симпатии Айландиру, все-таки он наш лучший студент, закон есть закон.

Что ему ответить на это — не знала. Тем более сам тленник тоже оправдываться не спешил. В кабинете воцарилась тишина, но ненадолго. Уже через несколько минут дверь без стука распахнулась, и в помещение шагнул высокий темноволосый мужчина в строгом костюме. Худощавая фигура, резкие черты лица, ледяной взгляд таких же, как у Айландира, болотных глаз, не оставляли сомнений: перед нами глава Домена Тлена Кантор Грейв Тленник.

— Что на этот раз? — даже не здороваясь, сразу спросил он. — Надеюсь, повод для вызова очень веский, и я смогу объяснить опоздание на очень важную встречу.

— К сожалению, повод и впрямь серьезный, лорд Грейв, — подтвердил ректор. — Применение запрещенных заклинаний и наложение печати принадлежности на студентку.

Несмотря на то, что я была уверена — глава Домена Тлена удивился, его лицо даже не дрогнуло. Лишь в глазах на мгновение промелькнула тень раздражения.

— Ущерб?

— Практически полное истощение двух энергонакопителей академии и руны запретного заклинания, впечатанные в помещение столовой, — сообщил архимагистр Лидар. — Руны, впрочем, мы уже убрали. А вот восполнения ресурсов энергонакопителей придется ждать почти полгода.

— Жертвы? — голос Кантора Тленника оставался таким же безэмоциональным, словно бы он о погоде спрашивал.

— Нет, к счастью.

— Для чего? — переведя взгляд на сына, отрывисто спросил лорд Кантор.

— Она умирала, — кивнув в мою сторону, ответил Айландир. — Ее убили в ее мире и, соответственно, без поддержки физического тела призрак не мог находиться в академии. Ее бы просто выбросило в тот мир, где погибли бы и тело, и структурное вещество призрака. Я создал портал, переместил тело из ее мира в академию, стабилизировал оболочку призрака и позволил телу начать регенерацию.

Провернуть такое не каждому магистру было под силу, даже я это понимала. Но хвалить сына отец почему-то не спешил.

— А также нарушил запрет на применение заклинания, наложил запрещенную печать и, самое главное, оторвал меня от важнейшей сделки столетия, — вместо этого раздраженно произнес он.

— Надо было пройти мимо и дать ей умереть? — спокойствие Айландиру, судя по появившимся в голосе раздраженным ноткам, стало отказывать.

— Он спас мне жизнь! — Я все-таки решила вмешаться в разговор. — Или, раз я обычный человек, моя жизнь ничего не стоит? Если бы не способности Айландира, я была бы мертва!

— Успокойтесь, Ева, — приказал ректор. — Я уже сказал, что спасение вашей жизни, безусловно, достойный поступок, которым Айландир может гордиться. И уровень владения магией показывает, что он не зря считается одним из лучших студентов этой академии. Этого никто не отрицает.

«Но его отец так не считает! — чуть не вырвалось у меня. — Кажется, сын виноват прежде всего в том, что отвлек от важных дел каким-то там спасением какой-то ненужной жизни».

Мой возмущенный взгляд на мгновение скрестился с ледяным взглядом главы Домена Тлена, но спустя пару секунд я снова превратилась для него в пустое место.

— Я, конечно, впечатлен тем, что моему сыну подвластны такие заклинания, и он теперь герой в этой академии, спасший чужую жизнь, — процедил он. — Но Айландир нарушил закон, а это важнее восхищения и гордости. Законы существуют даже для героев и лучших студентов. Применение подчиняющего заклинания и печати — это наказание и тюрьма.

Кантор Тленник не повышал голоса, не угрожал, но даже моей призрачной оболочке стало страшно до ужаса от ледяной интонации и слов, камнем ложившихся на плечи. Очень захотелось залезть на ближайший стул с ногами, словно спасаясь от монстра.

— Спасение жизни, пусть даже и призрака, это достойный поступок, но спасение любой ценой, без учета последствий, говорит о незрелости. — теперь лорд Грейв смотрел прямо на Айландира. — Ты должен просчитывать все последствия каждого своего поступка, не полагаясь только на эмоции.

«То есть, спасение моей жизни — всего лишь только эмоция?» — возмущенно пискнуло сознание. Но на этот раз высказаться я так и не решилась.