— Но, похоже, деньги, полученные просто так, вы не цените. Ещё недавно, перед порталом ты извинялся за беспокойство, что случилось по вашей вине, старший Артус, а сейчас насмехаешься надо мной. И это ты, старший моих наёмников. Страшно даже подумать, как насмехаются надо мной твои люди, видя такой пример перед глазами.

— Господин!

— Уже господин? — я криво ухмыльнулся. Насколько помню, лицу Атрия, которое сейчас на мне, эта ухмылка особенно идёт. — Похоже, нужно больше от вас требовать, тогда и уважения ко мне добавится.

Артус катнул по скулам желваки:

— Мы добросовестно выполняем наш контракт. Если в моём тоне, уважаемый наниматель, вы почувствовали насмешку или небрежение вашим положением, то я прошу прощения, впредь постараюсь следить за своей речью, чтобы не давать повода для подобных обвинений.

Я кивнул, показывая, что принимаю его извинения, напомнил:

— Люди.

Артус тут же указал на дверь:

— Прошу, уважаемый наниматель.

Я покачал головой. И всё, «господин» мне словно послышалось.

В спину мне донеслась мыслеречью насмешка от Зеленорукого, который тоже сидел в зале и пил чай.

— Ох! Вот он, младший господин из великого клана во всей его красе! Он и его гордость!

Я вздохнул про себя. Ксилим, Ловер, Лая и Зеленорукий, разумеется. Может быть, всё дело в возрасте? Может, как только тебе исполняется сорок или там пятьдесят лет, так ты тут же начинаешь отпускать ядовитые фразочки? Сомнительно.

— Наниматель, — ждущий во дворе Артус указал рукой на жмущуюся к левой стороне толпу.

Ну да, как будто я слепой, не Предводитель и не замечу два десятка посторонних в разноцветных одеждах всевозможного кроя.

— Подходим! По одному!

Один из стоявших возле толпы наёмников из Мечей мотнул головой:

— Ты. Двинул первым, — а когда тот замешкался, поторопил его. — Ну!

Я смерил взглядом подскочившего ко мне мужчину. Лет сорок, неопрятный, чем-то неприятно напоминающий мне Паурита. То ли жидкими и жирными волосёнками, то ли мелкими, заискивающими глазами, то ли неопрятной одеждой: порванной, не латанной и грязной. Он и сам был таким — грязным, покрытым серой пылью, словно уже несколько дней не умывавшимся.

— Старший! — скаля зубы в попытке изобразить радость, завопил этот грязнуля. — Я услышал ваш призыв и прибыл, чтобы присоединиться к вашей фракции!

Подошедший Зеленорукий буркнул, но достаточно громко, чтобы быть услышанным:

— Ишь ты, радостный какой. А господину с чего радоваться при виде тебя?

Грязнуля сглотнул:

— Э? Страшный?

— Страшный? — я изумлённо вскинул брови.

— Старший! Старший! Оговорился я! — принялся с воплями кланяться грязнуля. — Прошу простить меня.

Я скривился:

— Не ори.

— Слушаюсь, старший!

К брови я не потянулся. Всё это ожидалось, мне не девять лет, и я уже повидал всякого в жизни. У меня было много недель на то, чтобы обдумать свой план, представить, как всё будет происходить и как буду действовать. В подобных фантазиях стояли передо мной и те, кто пришёл проситься в новую фракцию.

Правда, даже в фантазиях они никогда не выглядели как отребья из Нулевого.

Смирившись, я принялся задавать вопросы, которые давно обдумал:

— Возвышение?

— Пиковый Мастер я!

Конечно, в четырех-звездочной фракции Мастера не заработают больших денег, но любой работы хватило бы, чтобы держать себя в порядке и следить за внешним видом. Пожалуй, лишь полностью опустившийся человек, навроде Орикола, который только и знает, что пить, заглушая боль вином, может при подобном Возвышении выглядеть таким грязнулей.

Беда в том, что я вижу не только внешнее, но и внутреннее. Силы моей души хватает, чтобы оценивать Возвышение и опасность тех, кто стоит передо мной. Даже Властелин Духа или Повелитель Стихии, пусть и выглядят в моих глазах бессильными, словно Закалка, не выглядят в это время безопасными. Но этот — он вряд ли…

Не став гадать, я быстро сменил над собой несколько запретов, этап за этапом уменьшая свою силу.

Грязнуля едва ли Мастер второй звезды.

Внешний вид, запах, невольное оскорбление, ложь… На что он в самом деле рассчитывает?

Со вздохом задал следующий вопрос:

— Какой талант ты хочешь предложить моей фракции?

— Талант? — выпучился на меня грязнуля.

— Да, талант, — процедил я, начиная терять терпение. — Ты пиковый Мастер. В чём ты хорош? Алхимик? Начертатель? Укротитель? Боец, который пойдёт со мной сквозь полчища големов вглубь Поля Битвы за Ключом Древних?

Грязнуля побледнел, даже серая пыль на лице не скрыла этого, заблеял:

— Я-я-я, это, это… Т-травник… — приободрившись, выпалил. — Да! Травник я хороший. Отлично разбираю травы. Умею правильно готовить их для алхимика. Ещё готовить хорошо умею.

Артус впервые вмешался в разговор:

— Готовить? Да я выблюю всё, едва только узнаю, что еда готовилась этими руками.

Я потёр бровь и сказал:

— Ясно. Отошёл вон туда, — для верности отправил в ту сторону силу, взметнув ей пыль с земли и очерчивая ясно видимый круг.

— Так это, а сколько плат…

Я надавил силой уже на него и повторил:

— Вон туда.