По уму мне бы тоже начать переживать, но я почему-то каждый раз вспоминал, как в Испытании созданные духом сектанты попытались подчинить Призрака и каждый раз ухмылялся, исполняясь уверенности, что всё будет хорошо. Возможно, зря. Но лишь возможно.

Устроились мы неплохо. Местность с этой стороны горной гряды была не такой сухой и безжизненной, как на землях Ян. Не голые пески пустыни, а пустошь времён начала сезона дождей, когда влага оживляет выгоревшие за зиму травы и омывает землю, возвращая ей краски.

Сначала мы спускались по мелким серым камням, которые сползали под нашей тяжестью, грозя утянуть вместе с собой и чьи края были так остры, что прорезали подошвы наших сапог, сделанных из не самой простой кожи. Затем камни сменились теми самыми песками, так похожими и одновременно не похожими на пески моих родных пустошей. Потом в этих рыжих песках появились пятна пожухлой травы, а уже через половину дня среди них стали попадаться редкие зелёные ростки. Но стоило нам перейти три невысоких бархана, как эта скудная и робкая зелень осмелела и полностью закрыла собой старую траву, а под ногами то и дело песок сменялся пусть скудной, но землёй.

Тогда же мы попали и под первый дождь. Первый мой дождь со времён той памятной грозы после бегства от Кулаков. Природа явно показывала, что эти земли благодатней, чем земли Ян.

Когда первые капли дождя упали на песок, я даже не поверил, вскинул голову, с изумлением оглядывая появившиеся тучи. Оглянулся и увидел ещё более красивый вид. Те горы, с которых мы спустились с Седым, словно порождали эти тяжёлые, полные воды облака — вершин крайнего к нам хребта не было видно — они будто надели белоснежную шапку облаков, которая сползала с них белой дымкой, собиралась в тёмные клочки, которые слипались друг с другом, наливались синевой и текли в нашу сторону. Горячий сухой воздух наполнился влагой.

И хотя песок и скудная земля бесследно впитали этот недолгий дождь, шагать сразу стало веселей.

На следующий день Седой отыскал небольшое озеро, к которому примыкал редкий лесок низкорослых, изломанных Синих Акаций. Вот между ними и водой мы и устроились. Как раз недалеко, буквально несколько сотен шагов от границы начала запретов. Идеальное место по словам Седого.

Что меня поразило, так это то, что он первым делом начал обустраивать нашу стоянку: выравнивать место под костёр и зачем-то утаптывать дорожку к озеру, следом принялся что-то мастерить, используя заготовки из големов и запасы его нового кольца и даже не попросил у меня жетон магистра. А ведь я был уверен, что это будет первым, чем он озаботится, оказавшись там, где можно использовать артефакты.

У меня даже сложилось впечатление, что в тот, первый день нашего трёхмесячного ожидания он избегал даже глядеть в мою сторону.

Я молча принял это и тоже занялся делом, занялся техниками. Нет, я не учил их, а для начала просто принялся перебирать свои новые запасы, сортировать по полкам, составлять таблицы, где кропотливо отмечал стихию, узлы, зарисовывал созвездия и на их основе пытался отыскать какие-то закономерности и правила.

Так потекли день за днём.

Благодаря своим старым запасам, которые я собирал во всех Поясах и даже в землях сектантов, благодаря посиделкам в библиотеке города Ян я, кажется, кое-что начал улавливать. Несколько успехов в создании техник у меня уже были в прошлом, а ещё больше задумок я просто не успевал опробовать, вынужденный разрываться между тренировками, медитациями и прочим. Но теперь-то у меня есть три месяца, верно?

Я ещё не закончил заносить в таблицу новые техники, но уже твёрдо знал, над чем возьмусь работать, едва закончу с этим делом.

Я попытаюсь изменить Вуаль Ветра, которая досталась мне от брата Зотара. Вуаль, первое созвездие которой я получил ещё за то, что перевёл его во Второй пояс. Это не очень сложная техника, даже на третьем созвездии, но у неё очень интересный эффект, который мне бы хотелось усилить. И я вроде бы уловил путь, которым это можно сделать.

Начав составлять общую таблицу созвездий техник, я осознал удивительную вещь, которую не замечал раньше, словно был слеп.

Очень часто могущество техники не зависело от числа узлов в его созвездии. Часто бывало, что человеческая техника включала в себя больше узлов, чем земная.

Самые яркие примеры — это Опора и Рывок.

Опора — это вообще техника на один узел, возможности которой выходили за пределы понимания, если уж начать думать. Так же, как и Покров, тоже техника на один узел, на само средоточие. Я ещё не понимаю, почему они так хороши, почему одна позволяет использовать огромное количество духовной силы за раз и с таким сложным результатом, я ещё не понимаю, почему вторая позволяет стать единым целым даже с песком и выдержать удар Предводителя Воинов, но я уже понимаю, что можно сделать и другие техники мощней. Нужно только понять, как отыскать путь изменения.

Если не напрямую, так с помощью того способа, что доступен только мне, с помощью создания новой составной техники.