— По правилам я должна объявить начальную цену. Пусть и символическую. И эта цена… Сто двадцать шесть тысяч духовных камней высшего качества!

Ложи тут же разразились криками:

— Сто пятьдесят тысяч!

— Двести тысяч!

— Триста!

— Триста пятьдесят!

— Триста шестьдесят!

— Триста семьдесят!

— Четыреста пятьдесят!

— Пятьсот!

— Пятьсот десять!

— Шестьсот!

Я буквально ощущал, как с каждым выкриком увеличивался поток денег, льющийся ко мне в кисет. Очень, очень необычное ощущение. С одной стороны, дикий азарт, непохожий на тот, что я испытывал в смертельных схватках, возможно, это тот самый азарт игрока, который я никогда не испытывал за столом с костями. С другой стороны, ощущение, словно всё это происходит не со мной, ощущение нереальности.

Я мотнул головой. После появления в Землях Итреи я не сразу сумел избавиться от подозрения, что вокруг лишь обман, а не настоящая жизнь. После того, что мне устроил дух Испытания, можно, вообще, сойти с ума, если начать об этом задумываться. Радует только одно — в испытании я то и дело ловил себя на обрывках знаний, которых не мог иметь, на кусках воспоминаний, которые вели в пустоту. Здесь и сейчас я не испытываю ничего подобного, а значит, всё это и есть настоящее, а все мои странные ощущения связаны с тем, что я впервые переживаю подобный опыт.

— Миллион триста! — Раздался выкрик из семнадцатой ложи.

Я искоса, скорее используя восприятие, чем глаза, глянул в ту сторону. Пора.

Вскинул табличку.

— Миллиона триста пятьдесят!

Мою цену тут же перебили соседи:

— Миллион четыреста!

Но дело было сделано — старший в семнадцатой ложе побагровел, выпучил на меня глаза, хватаясь за подлокотники.

— Ты! Снова хочешь вырвать у меня лот?

Вот теперь я повернулся к нему и пожал плечами:

— Причём здесь я? — повёл рукой, указывая на другие ложи. — Битва за кристалл в самом разгаре. Здесь человек десять кроме меня желают вырвать у вас этот лот, так стоит ли винить в этом только меня?

— Сопляк!

Я зло сузил глаза:

— Признаю, прошлый раз я несколько вызывающе перебил ваши ставки, старший, но лишь из желания сэкономить духовные камни и не тратить лишнего. Но это торги, здесь такое не запрещено, вы же из раза в раз оскорбляете меня, раз за разом переходя грани приличия. Моё терпение не безгранично.

— Что ты тут крутишь слова, младший? Пытаешься угрожать? Да кто ты такой, сопляк? Назови своё имя или хотя бы покажи лицо.

Теперь я поджал губы. Вот же дарсова сволочь — по больному бьёт. Я всё ещё не придумал нового имени, а имя фракции ему и вовсе не нужно знать. Процедил сквозь зубы:

— Если бы я хотел, чтобы моё имя узнали, то разве бы надел эту маску?

— Это убожество? Если ты хотел, чтобы на тебя все обращали внимание, то ты своего добился.

Я ткнул в сторону сцены с кристаллом:

— Похоже, он вам не очень нужен, да?

Бламер ожёг меня злым взглядом и вскинул табличку:

— Миллион семьсот!

— У нас новая цена! Отлично, отлично! Если я что и понимаю в аукционном деле, так это то, что редкость не может стоить дёшево. Итак, кто больше? Кто больше?

Этим вопросом задавались и другие желающие купить. С трудом, но я уловил чей-то мысленный шёпот:

— Бламер, к чему радовать эту хитрую суку, задирая цену в небо?

— Согласен, это ни к чему, — признал Бламер гораздо громче, чем его собеседник. — Поэтому я надеюсь, что из уважения к моей фракции Краут ты не будешь перебивать цену.

Я отметил — Краут. А вот про эту фракцию я слышал. Не так уж всё и плохо — пятая звезда, таких фракций в Империи много и это граница настоящей силы. Она начинается за ней, во фракциях шестой звезды.

— Миллион семьсот — раз!

— Как же я могу не перебивать, если этот кристалл должен принадлежать моей семье?

— А, так ты хочешь урвать его по дешёвке? — усмехнулся Бламер. — Ну уж нет, если он и должен дать толчок в росте кому-то, то только моей фракции.

— Мечтай, — процедили ему в ответ.

— Миллион семьсот — два!

— Миллион восемьсот!

Бламер из семнадцатой ложи усмехнулся:

— Как видишь, тебе здесь договариваться нужно не только со мной, но ты даже этого не сумел, — и тут же вскинул табличку. — миллион девятьсот!

Я плеснул им масла в огонь:

— Два миллиона!

На мне сразу же скрестилось несколько взглядом и восприятий.

Седой не скрываясь, вздохнул:

— Молодой магистр, надеюсь, вы понимаете, что делаете. Ещё сильней надеюсь, что вы представляете, где нужно остановиться.

Я так же откровенно кивнул и сказал вслух, не сомневаюсь, что уж с тем, чтобы это услышали, никаких проблем нет:

— Не переживай, я помню, сколько у нас денег.

Седой в ответ так же вслух насмешливо фыркнул:

— Тут бы было верней сказать — сколько у нас долгов!

Клянусь, я видел, как злорадно блеснули глаза у Бламера из семнадцатой ложи.