Если честно, я думал, что меня начнут так воспринимать, когда осознают пользу от «Карпов», но нет. Со мной начали считаться только после самоубийственных вылазок, когда я бегал в штыковую вместе со своими штурмовиками. Дикое время-с… Ну вот, и меня заразили.

— Есть высокая вероятность, что пятого числа враг начнет большую бомбардировку. Так что, если у вас будет возможность заранее завезти побольше пороха и ядер, лучше это сделать.

— И людей нужно будет вытащить из увольнительных, — Орлов почему-то даже не подумал усомниться в моих словах.

— Только не держите их в зоне поражения, — напомнил я. — Опять же, высока вероятность, что если мы выбьем неприятельские орудия, то враг не пойдет на штурм. Так что постарайтесь не рисковать зря солдатами.

Я опасался, что сейчас капитан вспылит. Все-таки кто он, а кто я… Но нет, он неожиданно усмехнулся.

— Не волнуйтесь, штабс-капитан, — сказал он. — Про ваше беспокойство о нижних чинах уже легенды ходят, но в чем-то вы правы. Нет чести терять людей просто так. Я даже думал отдать приказ выкопать подземные убежища вроде ваших, но… Наши позиции немного из другого теста.

Капитан хохотнул, указав на каменную землю.

— К счастью, — тут он махнул в сторону здания казармы, — инженер Старченко построил эти стены, как и морские бастионы, из крымбальского известняка. По нему уже несколько раз попадали, и он чертовски хорошо держит вражеские ядра.

Я неожиданно вспомнил эти серые стены, которые смогли частично устоять и в годы Второй Мировой войны, когда обстрелы были гораздо серьезнее. Действительно, очень крепкий камень.

— Тогда, капитан, лейтенант… — я обвел взглядом этих двоих, а вместе с ними и нескольких высунувшихся с батареи солдат. — Не буду желать вам удачи. Просто покажите этим чертям, что такое русское гостеприимство.

Капитан хохотнул и треснул меня по плечу. По-дружески, но с такой силой, что у меня чуть спина не хрустнула. Вот же были люди в наше время… Попрощавшись с первым бастионом, я двинулся дальше.

Если верить генеральному плану укреплений от 1840 года, до которого мне недавно удалось добраться, то вторым бастионом должен был стать Малахов курган, но в итоге расстояние между ним и укреплением капитана Орлова оказалось слишком большим. И на краю Килен-балки в начале сентября поставили батарею на шесть орудий, потом расширив их количество до двадцати.

Доехав до места, я присел, снова коснувшись рукой каменистого грунта. Фактически скала, однако защитники все равно смогли выдолбить перед позицией ров. Не очень глубокий, но все по науке. Со стороны противника край был почти вертикальным, чтобы сбить возможную штыковую. А от пуль штуцеров прикрывала дополнительно поставленная стена. Поднявшись, я встретил капитан-лейтенанта Ершова, командующего этой позицией. Ему я рассказал почти то же самое, что и Орлову, получил в ответ крепкое рукопожатие и двинулся дальше.

Железные люди!

Дальше мой путь лежал к Малахову кургану. Через Камчатский люнет и позиции Волынского и Селенгинского полков. Именно тут пятого числа в моей истории вражеское ядро настигнет адмирала Корнилова. И ведь была у меня идея предложить углубить местные траншеи. Чтобы не было этой и других ненужных смертей! Вот только не учитывало мое желание каменную землю в этой части города. Не выкопать тут без техники глубоких укреплений. Вспоминаю, как пытался рассказывать о них Тотлебену, а тот слушал меня с грустной улыбкой…

Моя коляска остановилась в сотне метров от кургана. До укреплений я пошел уже пешком — тут стреляли, и дразнить противника крупной целью было бы неразумно. Башня, вокруг которой строился бастион, привлекала внимание. Восемь с половиной метров в высоту, два этажа, стены из инкерманского камня в полтора метра толщиной. Неудивительно, что она так долго смогла выдерживать вражеский обстрел.

Пока я шел, посчитал бойницы для ружей — пятьдесят две штуки. Неплохая заявка на контроль местности даже без учета пяти 18-фунтовых пушек на верхней площадке. Эх, сюда бы калибры побольше, но выдержит ли их башня?

— Владимир Иванович, как вы, не беспокоят ли вас супостаты? — я заметил, как мне навстречу вышел знакомый по сборам у Корнилова адмирал Истомин.

Позже тут встанет Люблинский пехотный полк полковника Арцебышева, но пока некоторые узлы обороны приходится прикрывать лично адмиралам. Так Истомин взял на себя Малахов курган, Нахимов часто бывает рядом с нами на четвертом бастионе. Ну, а Корнилов носится везде, иногда создавая ощущение, что он может бывать сразу в нескольких местах одновременно.

— Григорий Дмитриевич, конечно, беспокоят, — адмирал один из немногих еще умудрялся улыбаться, причем не нервно, а как-то спокойно. — Вы, кстати, по делу или просто в гости?