Русская война 1854. Книга вторая читать онлайн
— А почему котлов два? — я не выдержал и включился в разговор.
— А это мы решили доработать вашу идею, — пояснил Михаил Михайлович Достоевский. И ведь ему уже почти тридцать, а по факту ничем от своего коллеги не отличается. Молодой, горячий.
— Какую идею?
— Про малые трубки. Сначала мы собрали их двенадцать штук, а потом подумали… Если стенки у них все равно шире, чем у толстых, то почему бы не попробовать наподдать жару? И собрали сразу еще один котел на двадцать четыре трубы. Давление в каждый подается одно и то же, но держат они его совсем по-разному.
Дальше пошли детали. Эти двое привезли с собой какую-то трубку Бурдона — я видел раньше эту штуку, похожую на вопросительный знак, но не знал, что с ее помощью можно мерить давление. Как оказалось, можно. Генрих поместил ее в корпус и теперь гордо показывал, что им удалось выжать почти десять атмосфер.
— Этот малыш-ш-ш-ш… — Михаил Михайлович хлопнул по горяченному кожуху котла и зашипел на обожженную руку, — Он уже сейчас выдаст тридцать лошадей, а если мы придумаем, как поднять температуру пара… И еще эти ваши дополнительные цилиндры поставим, то и еще больше!
— Да, теперь на них точно мощности хватит!
Инженеры продолжали болтать, а мы с Рудневым переглянулись. В отличие от этих двоих мы лучше понимали, что означает создание паровой машины размером с овощной ящик с более-менее приличной мощностью. Взять паровые гиганты, что сейчас ходят по морям. У каких-нибудь «Шарлемана» и «Монтенбло» котлы были всего на 130 и 140 лошадиных сил. У лучшего винтового линкора «Наполеон» — 960 лошадей, а у флагмана английского флота «Дюка Веллингтона», который сейчас гуляет на Балтике, только 760.
Именно «только»… Потому что это огромные машины, которые весят десятки и сотни тонн. А у нас…
— Кстати, а вы знаете, что означает лошадиная сила? — почему-то захотелось растянуть этот момент. После всех неудач с неуловимым агентом так приятно было увидеть, что мои планы работают.
— Ее Джеймс Уатт придумал, — Руднев ответил вместо растерявшихся от смены темы инженеров. — Ему нужно было продать свою паровую машину владельцам шахт, которые в то время использовали как раз лошадей, чтобы поднимать из-под земли грузы.
— Тогда все грузы поднимали в бочках, баррелях, — продолжил Михаил. — И такую вот бочку обычно тянули две лошади. Соответственно, 180 килограммов на лошадь со скоростью 2 морские мили, то есть 3,6 километра в час.
Старший Достоевский, зная о моей любви к метрической системе, постарался привести к ней все значения. Только легче от этого не стало.
— Или, если округлить, — добавил Генрих, — получается груз массой 75 килограммов со скоростью 1 метр в секунду.
— Хватит, — остановив эту парочку, я подошел к котлу и ходящему справа от него цилиндру.
По планам нам надо будет добавить еще несколько, но мне бы хотелось в итоге не увеличить размер машины, а уменьшить. А что, если…
— А мы сможем добавить заслонку? — спросил я, неожиданно вспомнив одну идею из будущего. Правда, родилась она в другом двигателе, но разве это так важно. — Чтобы отсекать поток пара.
— А зачем его отсекать? — подобрался Михаил Михайлович. — Мы же хотели использовать его в дополнительных цилиндрах.
— А если отсечь, то пар ведь расширится в первом и, так или иначе, сделает всю работу?
Инженеры переглянулись.
— Мы попробуем, — кивнул Достоевский. — В теории — подберем такт, и должно работать. А на практике — теперь у нас есть стальной лист, чтобы спрятаться и проверить наверняка.
— Листы мы и еще дадим, — я посмотрел на Руднева, и тот кивнул.
— Григорий Дмитриевич, — подозрительно вкрадчиво заговорил Генрих Антонович. — А может, у вас еще идеи есть, как давление в котле увеличить? Ну, вдруг…
— Можно трубы закрутить, как спираль, тогда они займут меньше места, а общая длина будет больше, и котел станет еще лучше держать давление. Причем можно собирать не одну такую спираль, с сразу несколько: хоть пять, хоть десять. В зависимости от того, сколько у нас есть места.
— Словно стопка голландских болюсов, — понимающе кивнул Достоевский.
Я сначала подумал, что это какой-то термин, но местная память радостно подсказала, что нет. Всего лишь булочка, впрочем, и вправду закрученная в спираль.
— А еще что-то?.. — Генрих Антонович не поддержал разговор про булки и снова смотрел на меня, словно в ожидании чуда. И это вера помогла уцепить за хвост одну давно ускользающую идею.
— Можно поставить вентилятор и отвести на него трубку, чтобы часть пара била по лопастям и вращала его. Если сделать правильный разворот этих лопастей, то полученный поток воздуха начнет собираться в кучу, сам по себе увеличивая давление, и уже его можно направлять в топку или сразу на вал… — в голове сама собой вспыхнула идея турбины.