— Да, Юлия Вильгельмовна до сих пор позволяет себе не самые лестные высказывания о власти. Но, несмотря на все уговоры Горчакова, она осталась в осажденном Севастополе. И совсем не только, чтобы блистать на адмиральских приемах. Каждое утро она переодевается в одежду попроще и весь день работает в городском госпитале. Пусть пока было только одно сражение, но раненых уже достаточно, чтобы для всех там нашлась работа.

— И для вашей дочери тоже. Не надо… — царь остановил главу третьего отделения. — Я знаю, что и она уехала туда, чтобы помочь стране. Как, кстати, у Ани дела? Слышал, что она уже совсем взрослая, но до сих пор не вышла замуж. Что за поколение пошло?

— Ваше величество! — запросил пощады Орлов.

— Хорошо, — император расхохотался. — Не хотите о семье, давайте вернемся к словам штабс-капитана Щербачева. Что вы сами думаете о написанном?

— Первое, ваше величество, — Орлов сразу подобрался. — В термине «последний рыцарь» не было оскорбления. Наоборот, вы словно противопоставляетесь всему дурному, что несет нам новое время. Становитесь ориентиром и примером для тех, кто хотел бы не только двигаться вперед, но и сохранить душу.

— Допустим.

— Второе, в обсуждении армейских дисциплин я не специалист, но Щербачев поднимает интересные темы. Маневры и скорость французов, которые те довели до совершенства в Африке — я перечитал доклады Меншикова с Горчаковым, и действительно, именно эти сильные стороны помогли нашим врагам продавить левый фланг. Преимущества в артиллерии, огнестрельном оружии, численности, конечно, тоже сыграли свою роль. Но отнюдь не главную. Именно маневр и решительность обеспечили союзникам победу.

— Думаете, наши генералы на такое не способны?

— Паскевич, а до него Суворов только так и воевали. Смогут ли добиться подобного результата те, кто пришли им на замену, покажет время. Но я могу взять на себя смелость и дальше проверять донесения с фронтов с точки зрения этих качеств.

— Пока не нужно. Если вы не забыли, то не решимость, а именно спокойствие и последовательность уходящего от боя Кутузова помогли нам победить в двенадцатом году. Так что не стоит сводить весь успех к столь простой формуле, как это порой любят делать молодые горячие головы.

— Я буду готов, если вы решите отдать приказ, — поклонился Орлов. — А пока вернемся к статье. Дальше наш молодой штабс-капитан обсуждает ближний бой, где гвардейские части англичан и французов ни в чем нам не уступают. Подчеркивает их победы за счет собственной силы, а не наших ошибок, и из этого делает логичный вывод. Быстро выкинуть врага из Крыма не получится.

— Насколько ты согласен с такими выводами? А то в столице ходят слухи, что как англичане взяли Бомарсунд на Балтике, то точно так же они возьмут и Севастополь, получив возможность ударить по нашим линиям снабжения в Таврической губернии и на Кавказе.

— Быстро они, — Орлов вскинулся. — Еще недавно уверяли, что мы разобьем любого врага, стоит ему только встретить наши полки на суше… Что же касается Бомарсунда, все знают, что крепость была недостроена, плюс высадка десанта, который и решил исход боя. Меншикову известно об этом, и его генералы сделают все, чтобы не дать врагу повторить подобный маневр. Так что, я уверен, мы справимся, а война… Да, она затянется, превратившись в столкновение не только армий, но еще экономик и дипломатий.

— Пока я удерживаю Австрию и Пруссию, еще минимум год они точно останутся в стороне, — задумался Николай[2]. — И покуда они не вступят в войну, не дернется и Швеция. А вот какие-то итальянские королевства — с ними сложнее. Та же Сардиния уж слишком зависит от Франции и мечтает объединить вокруг себя все наследие Древнего Рима.

— Уверен, наше оружие еще ждут успехи, — Орлов решил перевести разговор на более приятные темы. — На Кавказе мы наступаем, увеличивается выпуск новых вооружений, причем даже с учетом объявленной нам морской блокады. Ваши меры по развитию и защите своих производств дали результаты, и многие понимают, благодаря кому одна страна может держаться против половины мира. Так что хотя бы несколько громких побед в следующем году, и весы войны качнутся в нашу сторону.

— Кстати, а знаете, Алексей Федорович, почему я решил с вами поговорить о Щербачеве? Что меня в нем заинтересовало? — настроение Николая Первого улучшилось.

— Из-за того, что он нарушил правила? — осторожно спросил Орлов.

— Из-за того, — Николай поджал губы, — что слова одного штабс-капитана взбаламутили половину Англии. Филипп Иванович забросал меня телеграммами из Лондона, как всего за пару дней изменилось восприятие войны на улице. Раньше что в Доклендсе, что в Сити говорили только о том, что варваров нужно ставить на место. Варвары — это мы, — иронично пояснил царь. — А теперь простые люди больше спорят о том, кого в следующий раз загребут на флот и насколько подорожает еда. Они поверили, что быстрой победы не будет, и Бруннов в восторге от того, что перед ним, кого еще недавно игнорировал весь высший свет, начали снова открываться двери. И это все из-за одной статьи. Из-за того, что поручик не захватил журналиста, а отпустил и догадался рассказать о том, что творится у него в голове.