А теперь пришло время ждать. Мне, артиллеристам, затаившейся на первой линии окопов пехоте.

— Наблюдатель передает, что видит позиции противника, — сидящий рядом с нами связист среагировал на несколько вспышек из-под облаков.

Да, на малой высоте еще можно было использовать флаги. Но, как показала практика, выше пары сотен метров — только фонарик и вспышки. Благо сигналы светового телеграфа были всем известны, и расшифровать их получалось на ходу без каких-либо проблем. А вот каково Степану⁈ Как-то само собой пришло понимание, что для таких вот летунов, чья задача будет заключаться в координации наземных сил, нужны вторые пилоты. Один будет держать корабль в более-менее устойчивом положении, второй — передавать сообщения и что угодно еще.

Но это в следующий раз! А сейчас моему другу придется справляться самому — и пока, черт подери, у него все получалось.

— Получены первые координаты! Три, семь, четыре… Обозначение цели — вражеское орудие, — связист сыпал словами, а мои артиллеристы уже наводили свои пушки.

Отмеченный квадрат был всего на полкилометра дальше одной из пристрелянных точек. Теперь нужно было внести корректировки исходя из созданной таблицы, зарядиться… Я смотрел, как ядро забивают в пушку, установленную на один из выделенных нам из бастионов Севастополя круговых лафетов. Сначала навелись по горизонтали, потом вогнали под колеса лафета два стопора, чтобы не откатилась раньше времени, и начали крутить саму платформу, задирая ствол выше к небу.

Не самое удачное решение, но что поделать? Первое — прицел современных пушек по-другому не поднять. Кажется, почему бы не закопать ее сразу под нужным углом, но тут в дело вступает второе — отдача. Чтобы пушку не сорвало с лафета, тот откатывается назад. В идеале под углом вверх, чтобы потом самостоятельно вернуться на место, но в нашем случае, на обратной стороне холма, о таком остается только мечтать.

Вот был бы у нас хотя бы дульный тормоз! Мысль вспыхнула в сознании, словно лампочка. А действительно, почему бы и нет? Ведь нет ничего проще — добавить насадку на ствол с боковыми отверстиями для выхода пороховых газов, чтобы отдача шла не только назад, но и в стороны… Я быстро выхватил лист бумаги из своих запасов, снял размеры с пушки, а потом нарисовал схему, что именно нужно сделать.

— Передай Дмитрию Александровичу, — дал я задание одному из матросов. — Если он скажет, что сможет изготовить быстрее чем за три часа, то дождись. Если нет, возвращайся.

Отправив посланника к кузнецу, я снова сосредоточился на обстреле. После наведения пушки и моего мельтешения рядом с ней Григорьев все-таки дал команду. Грохот залпа, и я тут же вскинул голову вверх, ожидая новостей от Степана. Мимо. Впрочем, на первое же попадание никто и не рассчитывал. Казак тем временем передал координаты места, куда улетело ядро, и мои артиллеристы принялись вносить корректировки.

Еще выстрел, еще и еще. Я, если честно, уже начал терять надежду, когда неожиданно сверху прилетел новый сигнал. Накрытие! В тот же момент по уже известной траектории навелись и остальные пушки. Последовательный залп. Ожидание. Степан передал, что второй и четвертый выстрелы прошли мимо цели. Перезарядка, корректировка — полное накрытие!

Французские солдаты, которые стояли напротив наших позиций, забегали, как муравьи. Мы сами этого не видели, они укрывались за складками местности, но вот крики и сквозящее в них раздражение — вполне. Ответные залпы вскопали наши передние позиции, но все сидели в окопах — бесполезно. А Степан тем временем передал новые координаты.

— Обозначение цели — рота противника! — выкрикнул связист, и наши артиллеристы снова начали пристрелку.

На этот раз удалось накрыть цель всего с четвертого раза. То ли повезло, то ли руку набили. Остальные пушки тоже включились быстрее, чем раньше. После этого в долетавших с той стороны криках раздражение сменилось страхом.

— Новые координаты, — связист уже не орал, а разговаривал почти спокойно. Кажется, тоже набрался уверенности в себе. — Обозначение цели — вражеский командир…

Увы, в него мы так и не попали. Через десять минут Степан дал отбой и обозначил новый ориентир. Опять орудие, потом снова солдаты. Мы стреляли, и мы попадали. Через три часа, почти на грани отведенного мной времени, вернулся посланный к кузнецу матрос. Вот только всем резко стало не до нововведений. Кажется, французы не выдержали неожиданно точного обстрела и, оказавшись перед выбором отойти или попробовать отомстить, выбрали второе.

— Стрелки, квадраты семь и двадцать три! — связист обозначил вслух принятый сигнал и тут же сам поджег сигнальную лампу.

Серия вспышек — нервы натянулись до предела, но потом, как и положено, пришел ответ от линии окопов. Стоящий там наблюдатель получил сообщение и передал координаты приближающегося врага нашим штуцерникам…

*