Уже дома я снова задумался: А не слишком ли много я на себя беру? Просто перечисление моих проблем: Моё княжество — вообще одна большая головная боль. Хорошо, сейчас с ним разбираются крёстный и тётя Лиз, но и мне совсем уж отстраняться тоже нельзя. Даша — одна большая проблема и тоже надо понять, что с ней делать. Учёбу, между прочим, тоже никто не отменял. А ещё и наши с тёзкой генетические изыскания… В общем, я реально притих и погрузился в текучку. Даже перестал посылать Анкалагона на разведку, чем дракончик, уже нахватавшийся моего шебутного характера, оказался заметно недоволен.

Так я учился, встречался с появившимися у меня в этом времени друзьями, между прочим и Лёху, который хорошо прижился в команде купца и делал первые успехи в карьере, тоже не забывал, с моим тёзкой и Люсей, подключившейся как эксперт по магическим свойствам всяческой живности, проектировали нашего волшебного зверя. При этом обязанности разложились так: Сергей проектировал анатомию и физиологию, Люся занималась магической составляющей, а я алгоритмами поведения. Вернулся, так сказать, к своей основной специальности.

И вот однажды, за пару недель до бала, сидели мы в имении Тимирязевых в одной и мелких лабораторий и утрясали последние детали перед тем, как запустить первые яйцеклетки на сборку. Даша, которой вся наша возня была скучнее стрельбища, тем временем утащила Ладу куда-то вглубь оранжерей и по моей просьбе пытала насчёт банд и тех самых таинственных диких, что попадались по периферии обитаемого мира в брошенных землях. Идиллия…

Такая хорошая идиллия, что она, естественно, закончилась большим обломом. Неожиданно на наши с тёзкой плечи легли сильные руки и голос старшего Тимирязева вопросил:

— Чем таким интересным занимаетесь, молодые люди? Смотрю, даже Мила увлеклась.

Не чувствуя за собой ничего плохого, я спокойно рассказал, что мы собирались сделать.

— Неплохо, неплохо… — задумчиво произнёс Исидор Дмитриевич, листая в голографическом интерфейсе наши разработки. — Даже решили сделать своего зверя фертильным… А вы не забыли, молодые люди, что все новые виды должны пройти утверждение на Имперской экологической комиссии? И как председатель комиссии я сразу говорю: ваш проект не пройдёт! По крайней мере в таком виде.

Младшие Тимирязевы тут же сникли, а мой тёзка только и выдавил:

— Упс…

Как мне вскоре объяснили, за создание новых видов без одобрения означенной комиссии, полагаются весьма серьёзные кары. Но разговор ещё не был окончен. Мила, которую затаскивали в нашу команду только что не на аркане, вдруг взвилась:

— А что тут такого-то?

На что старший Тимирязев сокрушенно покачал головой:

— Ну ладно наш гость, он эти вещи знает весьма приблизительно, но вы-то! Вы же Тимирязевы! Ну-ка, отвечайте! Из-за чего была создана Комиссия?

Я с обалдением слушал этот блиц экзамен и вынес для себя одну важную истину: в экологии слово «Упс!», едва ли не страшнее, чем в атомной физике. Оно, похоже, вообще одно из самых страшных, по жизни.

Одним из первых опытов по генному программированию было воссоздание мамонтов. При этом додумались, ведь люди во все века остаются одинаковыми, воссоздать этих древних монструозных слонов такими, какими они были исторически, причём ладно бы взялись за карликовых, с острова Врангеля, так нет же, возродили сибирских, монстров, что в полтора раза больше африканского слона. И неожиданно выяснилось, что к этой туше прилагается достаточно развитый мозг и удивительно скверный характер. Ну а дальше пошло всё как всегда: Какая-то ферма под Чебоксарами обанкротилась, кому-то что-то отключили за неуплату и стадо этих чудовищ в пол тыщи голов разбежалось по приволжским степям. И хотя размножаются они медленно, но и естественных врагов у них нет, а взрослеют они на удивление быстро. И уже через двадцать лет мамонты в тех краях стали очень серьёзной проблемой, загнать которую в тундру и удерживать там в приемлемых рамках оказалось очень и очень непросто. Кстати, те, на которых сейчас рассекают по московским улицам всяческие оригиналы, выведены на основе тех самых карликовых, с острова Врангеля. Они и помельче, и обучению поддаются легче, даже в своей естественной форме, а уж ездовые заранее запрограммированы как надо.

Правда мой тёзка попытался возражать:

— Пап! Ну мы же не собираемся их никуда выпускать!

— Знаешь! Радужного пасюка тоже никто не собирался никуда выпускать! Однако сегодня все московские крысы — гибриды на их основе! — выдохнул старший Тимирязев.

Похоже, тема была для него больная и после я выяснил почему: Радужный пасюк — домашняя декоративная крыска, выведенная под его личным руководством. Крупная, ласковая, верная хозяину и очень умная. А вот его гибрид с городскими крысами хоть и мельче домашнего предка, но всё равно раза в полтора крупнее обычной крысы, ныне уже вымершей, и раз в десять злее против человека. А учитывая развитый ум и способность к обучению… Ну вы понели.