Железная дорога проходила прямо мимо огороженной небольшим забором территории больницы, поэтому мы без опаски выгрузились и направились к зданию. Исключая Глиммер, Софи, Эрмелину и меня, с нами было двадцать человек из гвардии. Мы, с ребятами, двигались впереди и должны были в авангарде проникнуть внутрь помещения. Поэтому я одним из первых заметил особенность местной архитектуры — малюсенькие аркообразные двери. Самая высокая их часть была мне ровно на уровне глаз.

Я вопросительно поглядел на Элл. Она тут же пояснила:

- В своей «естественной» форме, вульпины передвигаются на четырёх ногах и достигают в своей холке твоего подбородка.

- Для четвероногих они довольно высокие... Для лис тем более... - заметила Ратенпешт.

- Эволюция сделала их большими. - безразлично заключила доктор, а затем обратилась ко мне, - Не стойте столбом, Карпов, у нас не так много времени для ваших заминок.

Не став спорить и обращать внимание Элл на то, что это она сама решила пояснить природу низких дверных проёмов, я дал знак своим людям. Один из бойцов дёрнул ручку и резко залетел внутрь. За ним, единой живой волной, в помещение ворвались все остальные воины. А уже за ними, зашёл и я.

Внутри потолок был выше, но всё же почти царапал мне макушку. Помещение воняло сыростью и полнилось хаотично разбросанной мебелью. В основном, повсюду валялись истёртые и изорванные подушки, сломанные каменные столы, да металлические шкафы, через стеклянные двери которых виднелись различные скляночки и колбочки.

Да, судя по убранству, это точно было какое-то медицинское учреждение. По крайней мере, оно вполне походило на земные больницы, с тем лишь отличием, что здесь не было ничего похожего на стойку регистрации. Может, у этих вульпин не было бюрократии? Ну это было бы уж совсем невероятное технологическое достижение...

Мы осторожно продвигались всё дальше вглубь помещения, осматривая каждую комнату. Большинство из них или пустовало, или было забросано кучами хлама неизвестного назначения. Впрочем, Глиммер с интересом рылась в сломанных приборах, но раз за разом с разочарованием отбрасывала только выуженные находки. Софи уверенно продвигалась всё глубже в тёмные коридоры, в надежде, видимо, отыскать что-то интересное в этих руинах.

Я же, держа на рации своих солдат, зашёл в некий кабинет, в котором по всем стенам были развешаны цветастые плакаты. Надписи, которые я не мог прочитать, меня не слишком сильно интересовали, а вот картинки привлекли моё внимание. На них были изображены бывшие хозяева этого мира.

Они действительно передвигались на четырёх ногах и выглядели как огромные земные лисы. Кроме своих размеров, местные звери мало чем отличались от наших рыжих бестий. Даже удивительно, как без верхних конечностей, наподобие наших рук, они смогли отстроить целую цивилизацию. Можно ли лапами добыть огонь или нарисовать буквы? Судя по всему — вполне.

Некоторые картины изображали внутренние органы вульпин, а некоторые внешние. И ни в том, ни в другом не было ничего удивительного для того, кто хоть раз видел обыкновенных лис, которыми кишат леса всего мира. Заурядные глаза, заурядные желудки, заурядные уши, заурядные кости, заурядные половые органы. Может, я чего-то и не мог углядеть, ввиду своей неотёсанности. Однако, всё же, у меня оставался лишь один вопрос: «Почему именно они эволюционировали?»

Почему какие-то маленькие дикие собаки смогли достигнуть таких высот? Как так вышло, что наши лисы не ушли дальше грозы мышей и зайцев? И вульпины являются подобием наших зверей? Или всё наоборот? Если эти высокоразвитые плуты посещали Землю, то как они относились к тому что тут живут их совсем неразвитые копии?

Наверное, никак. Мы вряд ли сильно беспокоимся о мартышках и гориллах, хотя едва ли нас смогут отличить друг от друга какие-нибудь внеземные цивилизации. Я вообще терпеть всех этих обезьян не могу. Они грязные, мерзкие и надоедливые. Может, вульпины также относились к лисам.

Кроме «особенностей» строения, на плакатах были отображены и видовые различия внутри сей высокоразвитой цивилизации. Некоторые виды мне казались вполне себе знакомыми. Вот был изображён огромный серый корсак, чем-то походивший на Софи. Вот белоснежный песец. Вот тибетская лисица со специфическим «каменным выражением» лица.

Некоторые же совсем не напоминали земные семейства. Чёрные с золотом, огненно-красные, цвета сизых водорослей — каких оттенков меха здесь только не было. Одни были крупнее, другие обладали жабрами, третьи же напоминали живых мертвецов, обглоданных и подгнивших.

Вдруг мой взгляд упал на самую крупную из настенных табличек. На ней очень схематично были изображены четыре разноцветных лисы, находившиеся друг в друге. Что именно показывало эта картинка, я не понимал, но она почему-то крайне зацепила моё внимание. Я даже не заметил, как за моей спиной возникла Эрмелина, которая произнесла своим, почти детским голоском:

- Это «Кут».

Я аж дёрнулся от неожиданности, но, выдохнув и мотнув головой, подарил девочке-лисе смущённую улыбку: