Во-первых, в выходной они случайно попали на самую настоящую демонстрацию. Сотни людей, их которых выделялись личности в зеленых шарфах, явно из устроителей, перекрыв движение и игнорируя разномастную возмущенную какофонию автомобильных и самокатных клаксонов, бодро шли по центральной авеню, выкрикивая «не дадим себя в обиду», «даешь зеленый этаж», и еще что-то подобное этому. Насколько поняла позже Карина, собравшийся народ возжелал посадить живые кусты не только на местном Бродвее, но и на соседних улицах, желая приобщиться к прекрасному. Разумеется, оба присоединились к столь веселой процессии, приняв ее поначалу за карнавал, тем более, что в толпе появились пестро одетые мужики на ходулях, но ровно до того момента, когда мирное сборище не начало превращаться в зачаток стандартного погрома. Когда недалеко от них с бурными криками принялись раскачивать зазевавшуюся легковушку, Годяй напрягся, и ухватив за руку девушку, стал пытаться выскочить на обочину шествия. Поначалу она сопротивлялась, но тут впереди очередные умники подожгли мусорный контейнер, весело укутывающий демонстрантов облаками удушливого дыма, после чего с нежеланием убраться подальше от буйных было покончено. Когда они, наконец, выбрались из толпы, передние ряды уже познавали щедрые струи парометных машин, а над потолком вступили в работу невидимые мощные вентиляторы. Мечущиеся туда-сюда граждане, надрывно кашляющие от дыма, перестали понимать, что происходит, на улице воцарился хаос, перемежаемый гневными и испуганными вперемешку воплями. Им повезло, хоть и самодвижка оказалась выключена, успели добежать до угла и завернуть на перпендикулярную улицу. Карина потом прочитала в новостях, что шествию помешали провокаторы, два десятка из которых были задержаны.

Во-вторых, Годяю добавили работы, вменив обслуживание зала еще одного, уже четвертого магазина. В предыдущие дни он и так еле успевал обслуживать точки, на каждую их которых уходило примерно два часа, а тут и вовсе стал упахиваться, благо хоть служебный самокат выдали для разъездов. А в-третьих в новом магазине он обнаружил шприц, чему несказанно удивился. Не тому, что кто-то захотел покайфовать во время работы, а каким образом смог укрыться от многочисленных камер в магазине. Повертев головой, решил было, что незнакомец просто обронил здесь шприц, а употреблял в одном из подсобных помещений, но посмотрев наверх и заметив под потолком пустое пространство между большими коробками, пошел за лестницей, права на использование погрузчика ему пока не выдали. Потом залез по лестнице наверх и сев между коробками с белковым рационом, состоящим из насекомых и дробленного овса, понял, что здесь тоже можно спрятаться от вездесущих камер. Но зачем такие сложности?

Смена продолжалась и вскоре ему стало не до загадочной находки. Снова вспомнить о ней заставил следующий вечер. Он всегда на всякий случай поджидал Карину после работы, дальше они шли вместе домой, делясь забавными случаями, произошедшими за день. Или просто молчали, глазея на огни вечно ночного города. Это было необязательно, но Годяя родители и раньше растили воспитанным кроликом, пока не исчезли в заморских далях. Некоторые привычки результата их воспитания врезались в него насмерть, вот и ждал каждый раз. Сегодня девушка выбежала с работы, как ошпаренная, а пробегая мимо, не то что не остановилась, даже не кивнула. Недоумевая от столь необычного поведения напарницы, он догнал девушку и развернул ее лицом к себе.

— Что случилось?

— Знаешь, где тут можно выпить что-нибудь приличного?

— Принимаешь меня за всезнайку-алкаша? Конечно, нет.

— Тогда надо найти!

— Да что произошло?

Бар было искать недолго, увидев витрину с надписью «Вечерний Единорог», Годяй указал на него. Через пять минут обычный вечер перестал быть томным — Карина поведала, что к ним в офис пришли два письма, в которых, как под копирку, была жалоба на сильное отравление продукцией магазина. Начальство, обычно не обращающее на такое внимания, на удивление мгновенно отреагировало на эти жалобы, запретив сотрудникам выходные и перемещения по этажам до выяснения обстоятельств дела. Пока ничего неизвестно, идет экспертиза, но вместо выходного к ним приедет опрашивать дознаватель. Они, конечно, здесь ни при чем, но сути это не меняет — переезд на новый уровень откладывается на неопределенное время, если быстро не разберутся. Годяй пытался успокоить крайне взволнованную девушку, но все закончилось тем, что она запустила в него стоявшей на столике солонкой. В отсек они пришли порознь.

Вот тогда он и вспомнил про шприц. Посчитав, что рассказ о его находке будет выглядеть несерьезно, Годяй на следующий день опять залез на верх стеллажа и внимательно осмотрел открытую коробку с протеиновыми завтраками. Ничего. «Ну ничего, так ничего», — решил он, вернувшись к своим обязанностям. Однако, через день, сканируя вакуумные пакеты, он заметил, что один из них пропускает воздух, но вместо того, чтоб отнести пакет на перезапайку, он его купил, чтобы разобраться, от чего произошел развакуум. И уже дома, проверяя с купленным по дороге увеличительным стеклом каждый сантиметр упаковки, обнаружил в нем крохотную дырочку. Тут-то все и началось...