«Победу» по приезду я бросил прямо у подъезда, на небольшом пятачке, где стоял старый «Москвич-412». Сейчас на этой площадке крутился какой-то мелкий пацан — «Москвич» его не интересовал, а вот к «Победе» он явно присматривался. Пришлось шугануть.

Я сел внутрь, завел двигатель и подождал, пока Алла не устроится на соседнем кресле.

— Мне не очень нравится эта история, — честно сказал я. — Какой-то знакомый счел нужным рассказать твоему отцу о том, как мы с тобой чудесно провели время… Как говорил Винни-Пух, это «жжж» неспроста.

Алла всё-таки улыбнулась.

— И что делать? — спросила она.

— Да я уже почти всё сделал. Сослался на подписку, намекнул на то, что такие знания просто так не даются… и пообещал сообщить кому следует. Думаю, твой отец уже и не рад, что поддался на провокацию. Похоже, он и в Москву срочно прилетел только из-за этого, а не чтобы повидаться с семьей. Но одно другому не мешает…

— Ох, папуля всегда был слегка резковатым, — сокрушенно сказала Алла. — Ему всё нужно срочно, сейчас… позвонил бы, спросил.

— И что бы мы ответили? — грустно откликнулся я. — Для меня этот его интерес стал полной неожиданностью… я, кстати, почти и забыл о тех двух днях — сессия, ты, машина… ещё и комсомольцы с их добровольно-принудительным трудом на общее благо.

Алла снова неловко улыбнулась.

— Я тоже… почти забыла. И что будем делать дальше?

— То, что и собирались — сейчас поставим машину в гараж, а потом я позвоню Валентину. Отца я предупредил, чтобы он к Елизавете Петровне не приставал с глупыми вопросами…

В этом Алла меня полностью поддержала — неизвестно, как бы отреагировала бабушка, узнай она, что наша бурная жизнь прошла мимо неё.

* * *

Валентина я поймал на работе — он мне дал несколько своих номеров, и в случае нужды я обзванивал их по кругу, начиная с домашнего, поскольку график у сотрудников госбезопасности высшего ранга был плавающим. Я этого не понимал, и для меня это было странновато — особенно учитывая то, что в этом времени люди не находились на связи 24 часа в день и семь дней в неделю.

— Егор? — переспросил Валентин. — Что у тебя, говори быстрее.

«Присматривающих» за мной подчиненных он снял ещё на прошлой неделе, сразу после последней встречи с ним и Михаилом Сергеевичем — хватит, мол, зря гонять людей, всё равно со мной ничего не происходит, и рапорты ребята пишут, как под копирку. Я с ним согласился и даже испытал определенное облегчение — слежка мне была не по душе, и нахождение под колпаком пусть и у дружественного, но всё равно сотрудника госбезопасности спокойствия не добавляло.

— Приехал отец Аллы…

— Поздравляю, — перебил он меня. — Егор, подумай ещё раз — это действительно важно?

— Да.

— Хорошо, излагай.

— Ему какой-то знакомый рассказал про… ну… наш с Аллой арест, которого не было.

— Кого не было — знакомого?

— Ареста.

— Ладно… не было, рассказал. И что?

— Если всё в порядке, то и ладно, — меня немного покоробило его безразличие. — А если посторонним об этом знать не следует, то…

— А, вот ты о чем… — Валентин помолчал. — Извини, я в другом деле по уши, не сразу сообразил. И что ты ему ответил?

Мой рассказ, кажется, его немного успокоил.

— Молодец, выкрутился, — похвалил он меня. — И ты прав, таких сведений абы у кого быть не может… Но не думаю, что это срочно… Когда отец уезжает?

— Во вторник, с утра.

— Значит, время есть… Горячку пороть не будем, у меня есть чем заняться, да и у тебя, — он хмыкнул, — тоже. Знакомься с будущим родственником поближе, пива с ним выпейте, думаю, он не откажется, шашлыков сделайте… мяса нормального подкинуть?

От мяса я отказался, и Валентин снова прервал разговор, не дав мне попрощаться по всем правилам. Я повесил трубку на рычаг и, глубоко вздохнув, вышел из будки.

— Что? — обеспокоенно спросила Алла.

— Всё хорошо… наверное, — пробормотал я. — Только помощи пока от него не будет. Я надеялся уже сегодня с этой фигней покончить, но, видимо, она будет с нами ещё какое-то время. Что твой папа любит?

— А?

Было видно, что она не ожидала такого вопроса.

— Ну чем увлекается, что пьет, когда отдыхает, какие фильмы предпочитает в это время года? — уточнил я. — Чем его развлекать-то?

Она серьезно задумалась.

— Знаешь… а я и не знаю, — Алла даже руками развела. — Пока мама была… жива… они с друзьями в походы ходили, недалеко, меня не брали с собой. На турбазе мы все вместе как-то отдыхали, под Серпуховым… А потом… потом не помню. Он в работу как-то ушел, у меня тоже — учеба, кружки, репетиторы, потом институт, новые знакомые, новые интересы, а у него ещё и этот БАМ… Я вот сейчас прикинула — мы же и не общались совсем. Ты как — нормально… а посидеть, поговорить по душам — этого не было.