Я не стал говорить, что тоже встречал разных — и самого себя могу смело отнести к их числу. Вместо этого я лихорадочно прикидывал, что грозит нам в случае, если я расскажу про ещё одну, тайную жизнь Ирки — в которой этот следователь с большей вероятностью найдет то, что ищет.

Но потом отбросил сомнения. Убийцу всё-таки надо было поймать.

— У меня есть дополнение к рассказу моей невесты, — веско сказал я. — У Ирины были ещё одни знакомые… Алла их тоже знает, да и я про них узнал, пожалуй, слишком хорошо… даже лучше, чем хотел. Один из них хотел нас убить, а ещё двое недавно избили тут, у нашей общаги, одного студента. Я точно знаю, что это они, вот только вряд ли доказать получится, там и КГБ ничего не смогло сделать…

— КГБ? — капитан недоверчиво посмотрел на меня. — Комитетские-то тут каким боком…

— У того, кто в нас стрелял, отец проходит по их ведомству, — объяснил я. — Но вообще это долгая история…

* * *

Мне не понравилось, как во время рассказа на меня смотрела Алла, и не мог понять, чем она недовольна — ведь я помогал разоблачить убийц её же подруги. Лишь уже в самом конце до меня дошло — она совершенно ничего не знала о том, что Ирка была знакома с Бобом и его приятелями, а я, получается, скрывал этот факт от неё. Ну и про то, что наказать нападавших на Стаса не удалось, тоже умолчал. Но я решил отложить все наши взаимные разборки на потом.

А вот капитан был впечатлен моим рассказом безо всяких оговорок.

— Так… — он постучал ручкой по столу. — Замечательно. А эти два гаврика, которые на свободе бегают — ты их фамилий, случайно, не знаешь?

— Знаю. И фамилии, и имена с отчествами, и адреса. Запишите?

— Конечно… сейчас, ещё один вопрос. А что за дело с избиением студента? Я не помню по нашему району такого. Ты ничего не напутал?

— Нет, — я покачал головой. — Не напутал. Это в начале июня было, числа четвертого или пятого, точно не помню… в больнице должны знать. Да и ваш сотрудник точно опрашивал соседа этого студента — то есть какие-то следы и тут, у вас, могут быть.

Капитан на секунду задумался, потом решительно снял трубку другого телефона.

— Старшина, — сказал он, когда ему ответила дежурная часть, — что за дело с избиением студента у нас проходило? Примерно четвертое или пятое июня… да, посмотри, я жду… — повисло тяжелое молчание. — Так… хорошо… хорошо… плохо… найди мне этого Вихрова, пусть пулей летит, как к девке на свидание, — он положил трубку, посмотрел на Аллу и вдруг засмущался. — Извини, случайно вырвалось, обидеть не хотел. Что ж, давай сюда фамилии и адреса.

Он отодвинул телефон и приготовился записывать.

* * *

В принципе, после моих откровений капитан должен был перевести нас с Аллой — ну или хотя бы меня — в статус почетных свидетелей и начать допрашивать по всей форме, под протокол. Но, видимо, его слова о времени были не пустым звуком — и он действительно хотел закрыть это дело как можно скорее и был уверен, что легкое нарушение процессуальных норм начальство ему простит. Правда, для этого должны были сойтись вместе сразу несколько условий — например, я всё ещё не был до конца уверен, что к смерти Ирки как-то причастны Лёха и Михаил, и что у этого следователя, который, кажется, мне безоговорочно поверил, получится прикрутить этих мелких спекулянтов к серьезному убийству.

Кроме всего прочего я мог в какой-то момент пойти в отказ — и получится так, что два советских гражданина, пусть и с небезупречной репутацией в обществе, взяты за химок по огульному оговору, который к тому же не имел никакой документальной основы. Я бы, конечно, так не поступил, но капитан рисковал очень и очень сильно. В принципе, мне очень хотелось вызвать сюда Валентина и свалить все эти проблемы на его могучие плечи, а не разбираться в них самому, да ещё и с участием совершенно посторонних лиц.

Но мои тревоги прервало появление совсем молоденького лейтенанта. Он как-то по-детски просунул голову в приоткрытую дверь и спросил совсем не милицейским голосом:

— Вызывали, тащ капитан?

— Вызывал, Вихров, вызывал, — следователь отложил в сторону ручку и тетрадь с данными на Лёху и Михаила. — Ты заходи весь и расскажи мне о том, как продвигается расследование избиения студента, которое вам поручили провести четвертого числа этого месяца?

Лейтенант послушался — прошел в центр комнаты. Я заметил, что он слегка порозовел.

— Тяжело продвигается, тащ капитан, — с видимой грустью сказал он. — Подозреваемых так и не смог установить, а без них ничего не сделаешь…

— А что случилось, Вихров? — заботливо поинтересовался следователь. — Потерпевший скончался? Так надо дело переквалифицировать, убийство это серьезно, тут специальный отдел надо подключать…

— Никак нет, не скончался… он в больнице лежал, меня туда тогда не пустили, я хотел подождать, пока он выпишется… а потом другие дела… ну, вы знаете — кража в двадцать седьмом, пожар в семнадцатом. Я схожу, у меня его адрес есть, его наверняка уже выписали.