Для меня всё это выглядело так, словно я решил сыграть на плохой карте, прикупил четвертую масть к имеющимся трем, и теперь пытался угадать расклад, чтобы понять, что сносить и с чего ходить. В таких условиях, в принципе, поход по магазинам был не самым плохим решением.

— Может, ничего и не будет, как в шестьдесят четвертом, — добавил я. — И машины с хлебом спокойно доберутся до магазинов в назначенное время. А, может, и не доберутся. В общем, лучше подготовиться, а там как кривая вывезет. Ну и дома будем сидеть.

— Пожалуй, — кивнул Александр Васильевич. — Только вот… кому-то можно об этом говорить? У меня есть несколько знакомых, которых я хотел предупредить.

— Этого я не знаю. Валентин так и не сказал, почему решил мне открыться, просто отшутился, когда я спросил. Но я примерно представляю, как делаются такие дела, и чем больше народу знает, тем выше вероятность провала, — я это слышал в каком-то ещё не снятом фильме, но мне цитата показалась подходящей к случаю. — Дело даже не в ваших знакомых… но у них тоже могут найтись знакомые, которых они захотят предупредить, у тех — свои знакомые… Это в Елизавете Петровне и её подругах я уверен, а вот во всех остальных…

— А тебе-то чего бояться? — спросил он.

— Да, пожалуй, нечего, — я ответил настолько беззаботно, насколько мог. — Только… вы должны понимать, что если о затее Валентина и… и его товарищей узнают, то им вряд ли получится сказать, что они пошутили, когда за ними придут. Некоторые вещи те, кто у власти, не прощают. Ну а как с ними разберутся, то придут и за мной. Слишком уж я с ним связан, и есть те, кто хорошо осведомлен о моем существовании. Правда, я никаких секретов не знаю и надеюсь никогда не узнать, но вряд ли тем людям будут интересны мои оправдания.

— Господи, — Елизавета Петровна забыла, что она коммунист и атеист и перекрестилась. — И как же ты во всё это влез-то?

Я немного помолчал.

— Вы не поверите, — сказал я. — Из-за Аллы.

* * *

Повисло неловкое молчание. Отец и бабушка посмотрели на девушку, а Алла пребывала в явной растерянности — впрочем, именно этого эффекта я и добивался.

— Из-за меня? — наконец пискнула девушка. — Как из-за меня?

Я всё-таки улыбнулся.

— Да шучу я, шучу! Хотя цепь всех событий как раз и началась с нашего знакомства. Вспомни — концерт, где мы слушали группу «Кино», потом помогли ребятам с машиной… вернее, это я сам вмешался, если бы мы мимо прошли, ничего бы и не было. Ну а потом состоялось знакомство с дедом Виталика, а уже через него — и с Валентином.

— Ничего не понимаю, — признался отец Аллы. — Валентин, судя по всему, немалый чин имеет?

— А он не представился? — удивился я.

— Да почему не представился, представился, даже книжечку показал с тремя буковками на обложке. Вот только внутри я ничего прочитать не успел, но имя — имя он назвал.

— Он полковник… как раз в этих трех буковках, вчера как раз новое звание получил.

— Вот как… и по какому направлению?

Вопрос меня не удивил — фильмов про КГБ уже вышло немало, и люди в СССР были в этом отношении весьма подкованы.

— Понятия не имею, — я развел руками. — Никогда не спрашивал. Думаю, что-то вроде внутренней контрразведки. Но это лишь моё предположение.

— Предположение… — проворчал Александр Васильевич. — Ну пусть так. Только всё равно непонятно — ну познакомились, с кем не бывает? С чего он с тобой вдруг откровенничать начал?..

Свой вопрос отец Аллы оборвал на полуслове, но я понял, что именно он хотел спросить — с какого перепугу целый полковник КГБ возится с каким-то недоучившимся первокурсником, помогает ему и даже предупреждает о том, что вскоре власть в стране поменяется.

— Так получилось… это сложно объяснить. Но в целом — сначала я помог тому старику, ему надо было машину перегнать в Анапу, вот он и предложил мне заняться, за денежку малую. А потом…

— Погоди-погоди… — прервал меня Александр Васильевич. — Это не та поездка, про которую мне мать говорила? — он бросил быстрый взгляд на Елизавету Петровну. — Только про машину речи не было, я был уверен, что вы по путевке, на поезде…

— Нет, на поезде мы ехали обратно, а туда на машине. Полтора дня, с ночевкой… вернее, одним происшествием вместо ночевки.

Я тоже обменялся взглядами с бабушкой — и решил, что надо рассказывать всё. Елизавета Петровна нас точно не сдала, хотя была в курсе истории с Чикатилой — но скрывать такое от будущего тестя точно не стоило.

— Что за происшествие? — не подвел Александр Васильевич.

— Маньяк напал в том городе, где мы остановились на ночевку. Пришлось драться, но мы победили, скрутили его и в милицию сдали. Но потом всю ночь со следователем общались. Тяжело пришлось… сто раз подумаешь, стоило ли оно того — ночь не спать, — сделал я попытку пошутить.

Александр Васильевич промолчал, но так буравил меня взглядом, что я не выдержал:

— Нормально всё прошло, нормально, никто из нас не пострадал. Но мы и вправду не выспались тогда.