За прошедшие десятилетия я основательно подзабыл, как выглядела Москва во время обоих путчей начала девяностых. Я помнил места, в которые тогда не стоило соваться, помнил что-то громкое и яркое вроде обстрела Белого дома или стрельбы у «Останкино»; помнил даже Ельцина на танке всё у того же здания республиканского правительства. Но из моей памяти словно испарилось то, что творилось на улицах города^[10].

А ведь я и сам жил в то время, а в 1991-м даже спорил со своей тогдашней любовницей, которая рвалась присоединиться к защитникам свободы и демократии. Кстати, я победил, мы никуда не поехали, так и остались в общаге, что-то обсуждали с Казахом, который именно тогда впервые заговорил, что хочет вернуться на родину — мы его высмеяли, но он упорно доказывал, что Казахстан вскоре получит независимость и заживет очень кучеряво.

Кажется, магазины тоже работали — но в них уже было шаром покати; точно не закрывались кооперативные ларьки. В первый путч у меня ещё не было машины, и я не знал, с чем столкнулись автолюбители, а вот во второй я три дня просто провозился со своей «трешкой» в гараже, который выпросил у знакомых — воспользовался случаем, чтобы немного привести эту развалюху в чувство. Впрочем, по слухам, и тогда по Москве можно было передвигаться относительно свободно — если держаться окраин и не лезть в центр.

Эта мешанина воспоминаний немного пугала меня, поэтому я настоял на том, что Алла со мной не поедет — и смело вышел в большой и страшный внешний мир.

У метро я в недоумении остановился, чтобы перекурить — и констатировать, что Москва как жила, так и продолжала жить. Гуляли с колясками и малышами окрестные женщины, шли по своим делам парочки, в закутке я увидел, как соображали на троих трое сумрачного вида мужиков. Не было никаких танков на стратегических точках, не было и блокпостов, перегораживающих Проспект Мира, по которому спокойно катались туда и сюда обычные грузовые и легковые автомобили. Я было подумал о том, чтобы вернуться к своему гаражу и по-быстрому доехать до нужного места на «Победе», но решил не менять планы.

Единственное, что изменилось в нашем районе — это поведение милиционеров. Стражи порядка наконец-то опомнились и начали контролировать общественный порядок на вверенной территории, что выражалось в наличии целого наряда на УАЗике у станции метро. Ещё у каждого постового имелась неприятно выпирающая кобура, но, кажется, они и раньше выходили на такие задания вооруженными. Впрочем, судя по всему, никаких инструкций милиционерам не дали, и они смотрели на проходящих мимо граждан с каким-то странным испугом.

Возможно, также они посмотрели и на меня, но я этого не увидел — и не стал специально оглядываться, чтобы не привлекать лишнее внимание. Законопослушно швырнул потушенный окурок в урну — и нырнул в двери станции.

Ну а первый признак нового порядка я увидел только на Рижском вокзале — у самого здания стояла темно-зеленая БМП на больших колесах и с маленькой круглой башенкой; из башенки торчал короткий ствол пушки или пулемета. Люки у боевой машины были полностью открыты, а на башенке сидел и курил весьма взрослый прапорщик в полевом х/б и с роскошными усами — скорее всего, глубокий сверхсрочник, которому сильно покласть на весь устав сразу. Остальной экипаж, видимо, находился внутри — и всеми силами пытался создать в отсеке некое подобие сквознячка. Впрочем, в последние дни в Москве было весьма прохладно, температура выше двадцати градусов не поднималась, и метеорологи в телевизоре били тревогу, поскольку такой климат оказывался сильно ниже нормы.

БМП привлекало внимание детворы, которые активно тащили матерей посмотреть на грозную машину поближе, но отпугивало обычные автомобили — те старались припарковаться как можно дальше, чтобы в случае чего не попасть под колеса.

Ну и непременные милиционеры, которые несли службу поодаль от БМП, но смотрели на неё значительно чаще, чем на прохожих.

Внутри вокзала милицейских патрулей было уже целых два, а ещё один обнаружился на пригородной платформе. Никаких задержек или отмен поездов, судя по всему, не планировалось — табло прибытия и отправления обновлялось исправно, да и из потенциальных пассажиров никто не суетился бестолково, хотя сутолоки на вокзале хватало, но она была понятной — выходной день многие старались провести на природе. Впрочем, в свою электричку я забрался без особых проблем и доехал сидя. И вскоре уже выходил на нужной остановке.