* * *

В будущем зажатый между Ленинградкой и Волоколамкой парк Покровское-Стрешнево оказался вне сферы моих интересов — пассажиров туда или оттуда мне не попадалось, а самому лезть в эти заросли особого желания не было. Да и в студенчестве он как-то прошел мимо, я и был-то внутри лишь раз, когда только начал встречаться с первой женой. Впечатления от того посещения смазались прожитыми годами, но освежать их меня не тянуло совершенно. На радиорынок мы попадали со стороны Волоколамского шоссе, куда нас привозил трамвай, и вглубь не заходили. Сейчас я тоже приехал прямо на место — от платформы открывался вид на лес, но, в принципе, деревья были с обеих сторон железной дороги; я увидел старый вокзал, кажется, ещё царской постройки — и узнал его. Правда, к нему были пристроены какие-то деревянные крылья, а их я уже не помнил^[11].

Здесь милиции не было совсем, только если под прикрытием — несколько граждан обоего пола в гражданской одежде спокойно ждали электричек. Я никого не заинтересовал, спокойно спустился с платформы, прошел по знакомой тропке глубже в лес и выяснил, что Аллу надо было слушать.

Радиорынки середины восьмидесятых серьезно отличались от того беспредела, который в конце десятилетия устроили на бывшем аэродроме в Тушино. Я знал их два — здесь и в Царицыно, куда тащиться мне было обычно лениво. Ещё народ, озабоченный поиском всяких редких деталюшек, тусовался на Тверской, у магазина «Пионер» — но я вспомнил, как мне рассказывали, что туда без серьезной рекомендации лучше не ехать — мол, даже разговаривать не станут. Конечно, мне могли и соврать, но в первой жизни я туда так и не попал и на своей шкуре необходимость протекции не проверил.

Ну а Покровское-Стрешнево всегда было явлением очень демократичным, причем в большинстве своем люди тут были не про деньги, а про энтузиазм. Но опять же — так было чуть позже, году в 88-м или 89-м, когда мы с Жасымом впервые прикоснулись к этой области человеческой деятельности. Я плохо представлял, что тут творится сейчас — и в первый визит хотел просто разведать обстановку. Вот только разведывать было нечего.

На месте я обнаружил всего три человека. Двое общались друг с другом — тихонько, вполголоса, — а третий стоял поодаль от них и, кажется, думал о том, что пора валить. Влезать в чужой разговор я не стал — пошлют и будут правы, а направился к воину-одиночке.

— Привет, — доброжелательно поздоровался я. — Толкучку ищу, сегодня её не будет?

На меня посмотрели с какой-то смесью презрительности и подозрительности, но удостоили ответа:

— Не будет.

— Здесь не будет или вообще?

Паренек был немногим старше меня, но чуть более субтильным — возможно, поэтому он решил не борзеть.

— Вообще.

— А почему? — я умел быть настойчивым.

Кажется, мне попался нужный товарищ — он по каким-то причинам не стал просто посылать меня и вынужден был поддерживать разговор.

— По кочану. Газеты почитай, может, поймешь, — звучало это дерзко, но резонно.

— Читал. И даже по телевизору балет смотрел, — ответил я. — И танк у Рижского видел. К толкучке всё это каким боком?

Взгляд у паренька стал чуть менее раздраженным.

— Народ решил не рисковать, — объяснил он. — Через неделю приходи, если что нужно. Сегодня тут никого не будет.

— Через неделю меня уже в Москве не будет, в том-то и дело, — пожаловался я. — Надеялся со знающими людьми проконсультироваться по одной проблеме… что ж, придется до осени ждать. Времени только жалко…

Скорее всего, продавцы с местного радиорынка не понаслышке знали о возможных подставах со стороны ментов, а потому и осторожничали. Но я, кажется, подходил под строгие критерии добросовестного покупателя.

— А что за проблема? — поинтересовался он.

— Нужна схема декодера цветности на микросхеме К174ХА28, желательно для «Рубина Ц-266Д»… или 714-го, — добавил я, вспомнив Конана у Снежаны.

Паренек на несколько мгновений задумался, потом спросил:

— Тебе зачем?

— Хочу собрать, а то видеокассеты сплошной PAL, а наши телевизоры только SECAM понимают, надоело черно-белое кино смотреть, хочу цвет, как в лучших домах, — улыбнулся я.

— Да… — протянул он. — Есть такая штука. Но, кажется, из наших никто не занимается. На двести шестьдесят шестые вроде есть заводские декодеры, попробуй их поискать в магазинах.

— Как думаешь, найду? — с улыбкой спросил я, показывая, что раскусил нехитрую попытку избавиться от меня. — Это только на заводах надо искать, но у меня туда выходов нет совсем. Сможет кто помочь?

Паренек снова задумался — и я явственно видел ход его мысли. Скорее всего, выходы на заводские запчасти были — пусть не у него лично, так у его знакомых. Но влезать в отношения с новеньким и незнакомым покупателем — в этом точно был определенный риск, потому что при провале могла пострадать вся цепочка. Я бы, конечно, сказал ему, что вероятность такого минимальна — ОБХСС не интересны мелкие несуны, которых постоянно ловят и тут же отпускают, а крупным оптом на этом рынке никто заниматься не будет. И даже если они мне этот несчастный декодер продадут за несколько десятков рублей — с завода он больше стоить не может, — на статью это не потянет ни при каких раскладах, а, значит, вся проделанная оперативниками работа снова улетит в трубу. Впрочем, при социализме служивые регулярно занимались всякими бесполезными вещами, изображая повышенную активность на вверенном их заботам участке, так что какой-то риск всё равно присутствовал.

— Да людей найти не проблема, — тихо сказал он. — Но это обойдется в поллиста минимум.