Зецу был странным созданием. Чёрная половина, как правило, в большинстве случаев управляла телом белого, и говорила за двоих. Иногда «Широ» мог высказывать едкие комментарии или неуместные шутки, но в основном лидером был именно «Куро». Как понял Обито, последний был воплощённой волей Мадары Учихи. Во всяком случае, Чёрный Зецу так себя позиционировал. Касательно Белой части Зецу — у Обито не было подробной информации. Всё, о чём он знал, так это о связи «Широ» со Статуей Еретика. Ну, и ещё, что именно благодаря клеткам Белого Зецу (точнее, куску его плоти) тело Обито было восстановлено в тот роковой день, буквально вытаскивая его с порога Чистого Мира.

Перемещение через измерение Камуи не заняло много времени. Уже через несколько вздохов Учиха материализовался на холме, километрах в пятнадцати от деревни. «Отправить Гедо Мазо в полёт одним ударом более чем на десять километров. Этому лысому силы не занимать», — раздражённо подумал он. Впрочем, он тут же вспомнил, как Сайтама смог избавиться от гигантского шара Чибаку Тенсей, предварительно разрушив практически четвёртую его часть.

Учиха осмотрелся. Вокруг оседала пыль, с неба падали комья земли и дёрна. Видимо, приземление у Гедо Мазо оказалось весьма жёстким.

В клубах пыли угадывался монструозный силуэт Статуи Еретика, что даже лёжа возвышалась над окрестностями, словно небольшая горная гряда. То тут, то там видны огромные толстые куройбо, торчащие из земли. Точнее, их обломки. Именно благодаря этим чёрным чакроприёмникам формировалась тесная связь между владельцем риннегана и непосредственно самой статуей.

Рядом вылез Зецу. Его стиснутые зубы выдавали нешуточное напряжение. Глаза же расширились в немом изумлении.

Стоило пыли хоть немного осесть, как они оба увидели абсолютно неподвижную Гедо Мазо. Большая часть зубов у неё оказалась выбита, челюсть вывихнута. А свиток, подвешенный на цепи, куда-то пропал. Ту малую часть куройбо, оставшихся в её теле, попросту переломало. Тканевая повязка слетела, обнажив плотно закрытые веки. То, что ни один из глаз не был открыт, свидетельствовало об одном.

— Биджу! — выругался Обито.

— Верно… — проскрипел Зецу, бросая цепкий взгляд куда-то в сторону леса. Туда, где периферией сенсорики ощущались уловимые даже на столь большом расстоянии, поражающие воображение своими энергетическими резервами, сгустки чакры. — Все биджу освободились…

* * *

Верхний ярус «башни бога» был изначально спроектирован и создан отдельно. Корпус делался из особо крепкого сплава титана, белого золота и чакропроводящего железа. Потому, несмотря на разрушения вплоть до фундамента общей конструкции, комната с «троном» Пейна осталась целой и практически невредимой. А благодаря силе риннегана он смог замедлить её падение, чтобы остаться в живых.

Конан ничего не говорила, однако её одолевал тремор. Это видно по её трясущимся рукам и периодически подрагивающим плечам. Верно, её — шиноби S-ранга — колотило. Она едва стояла на ногах. Последний раз она так боялась ещё в те далёкие времена, когда они пытались выжить в мясорубке мировой войны, будучи детьми.

И Нагато мог её понять. Ведь при помощи бумажных клонов-разведчиков она видела весь бой Сайтамы и Пейна. И видела, как одна из самых жутких техник не смогла его даже ослабить, а сам он отправил в полёт Статую Еретика, словно та была бумажным самолётиком, а не тысячетонным монстром.

Связь с Гедо Мазо прервалась. Нагато не мог понять, что вообще произошло. Вот примерно десяток вздохов назад он едва ли не празднует победу над чёртовым лысым, но потом оказывается, что тот опять прикидывался, будто техника и вправду его поразила.

То ли из-за перенапряжения, то ли ещё из-за чего, но Нагато вырвало кровью.

— Нагато?.. Ты в порядке? — дрогнувшим голосом спросила Конан.

Узумаки пробовал ощутить Гедо Мазо и призвать её вновь, однако тщетно. Несмотря на наличие риннегана, она была в данный момент совершенно недоступна. Видимо, Сайтама каким-то образом смог достаточно её повредить, чтобы вывести из строя. Думать о том, в каком состоянии биджу — ему не хотелось.

— Проклятье! — прошипел Нагато, утирая кровь, стекающую по подбородку.

«Это тотальное поражение!» — горько заключил он.

Бежать он не собирался. Как и просить пощады. Узумаки Нагато встретит свою смерть, как подобает. Иногда важно уметь принимать поражение. Барахтаться и цепляться за жизнь можно лишь в том случае, когда это имеет смысл, когда для этого имеются хоть какие-то шансы.

Единственное, о чём он будет просить — сохранить жизнь Конан. Его подруга должна выжить. Все его планы, все его деяния — это всё целиком и полностью на его совести. И он готов ответить за то, что совершил.

Послышался жуткий грохот — то лысый монстр выломал кусок металла вместе с каменной стеной и отбросил прочь. Затем расслабленной походкой зашёл в покои Нагато.