Моя рука случайно что-то задела. Этим «что-то» оказалась белая фаянсовая ваза с флорическим узором.

Ваза покачнулась и полетела вниз.

Знаете, как оно бывает? Толкнул ты что-то, или задел, будь то тарелка, чашка или нечто иное, и у тебя в принципе есть время и возможность предотвратить столкновение хрупкого предмета с полом, однако ты ничего не делаешь.

Ведь можно использовать Левиосу или Импедимента, или Акцио… но тебя настолько поглощает процесс гравитации, что ты просто стоишь и наблюдаешь за падением предмета. То ли любопытства ради, то ли просто получая какое-то странное удовольствие от увиденного.

Наблюдаешь за тем, как бедная посудина при ударе разлетается на осколки, а сами осколки, будто специально, разбрасываются по всему полу. Помнится, таким же гипнотическим воздействием обладало падение Гарри Поттера, когда тот во время квидичного матча встретился в небе с дементорами. Он падал, падал… и я лишь в последний момент спохватился, чтобы замедлить его падение и сохранить жизнь герою магической Британии…

— За эту вазу, — кивнула женщина, указывая на осколки, что разлетелись по полу.

— Оу, прошу прощения, — делаю взмах рукой.

Пара невербальных заклятий — и все осколки вновь собираются на комоде возле стены в один целый предмет. Теперь ваза, кажется, выглядит даже новее.

— Неплохой фокус, — сказала Оракул. На ее лице не отразилось ни малейшей толики удивления. Хотя нет, одна бровь слегка приподнялась. — Садись, — она указала на стул возле столика со сладостями.

Я присел и, предварительно кинув невербальные диагностические чары на еду, решился попробовать красные мармеладки. Затем отпил глоток горячего чая.

— Лимонных долек у вас нет? — полюбопытствовал я.

Она слегка изогнула губы в подобии улыбки.

— Отчего же нет? Найдутся, — она поднялась и прошла к старому холодильнику. Местами белая краска его отшелушилась, оголяя темный металл со ржавчиной.

Оракул не походила на программу. Вполне себе обычная мадам. Правда, ощущается нечто странное при сканировании, но если специально не искать странностей, то в глаза они не бросаются. Думаю, если бы заранее не знал, что это программа, то, встретив на улице, отличить бы от других людей не смог. Что странно. Ведь те же агенты ощущаются совсем иначе.

Тем временем Провидица нарезала лимон тонкими дольками и выложила на блюдце, которое поставила на маленький столик. Я тут же с довольной миной принялся поедать новое угощение.

Женщина не говорила. Я тоже молчал. Так и сидели. Минута, две, пять.

Нет, ну, а что. Она ведь меня позвала. Пусть и начинает разговор первой. А Великому мне вообще уже выходить из Матрицы пора. Наверняка наши уже давно вышли и волнуются за меня.

Вскоре я допил чай, ополовинил количество пирожных и мармеладок, доел все лимонные дольки (вместе со шкурками), затем поблагодарил за угощение и встал, показательно собираясь уходить.

Женщина все это время почти не ела, а лишь с любопытством наблюдала за моими действиями.

— Ты весьма интересный, Феникс, — сказала она, слегка прищурившись.

— И чем же?

— Твои действия нельзя точно предсказать.

— Я польщен.

— Это не лесть, — качнула головой она, медленно снимая очки. — Тебе наверняка интересно, зачем я тебя позвала.

— Если честно, не особо, — пожал плечами я… Затем через пару вздохов сел обратно за столик.

Женщина смерила меня скептическим взглядом.

— Да, я вижу. — Она улыбнулась краешками губ. — Но перейдем к делу. Ты уже встретился со Смитом.

Очевидно, это не вопрос. Даже не буду удивляться тому, откуда она знает. По данной программе слишком мало информации. И вряд ли она поделится необходимыми сведениями просто так. А применять еще один мозговыносящий Легилименс на программу… для моих мозгов это чересчур. Хотя бы зашифрованные знания Смита переварил. Бросать же Империо на условного союзника Сопротивления тоже не очень дальновидное решение. Но попробовать узнать хоть что-то все же стоит.

— Он странный. Не такой, как другие агенты.

— А он и не агент, — Оракул отставила чашку и достала пачку сигарет. — Больше нет. Теперь он вирус.

— Не совсем понимаю. Что это значит?

— То и значит, — она щелкнула зажигалкой и прикурила. — Нео повлиял на Смита, переписал его. И теперь Смит связан с Избранным. Они части одного уравнения.

Я в задумчивости принялся теребить короткую бородку. Дурацкая привычка, оставшаяся еще с прошлой жизни. Правда, тогда борода была длиннее.

— Я все еще не понимаю, Оракул. Зачем вы вызвали меня?