Вилибальд взял ещё восточнее со своей сотней, чтобы поторопить тех вражин, кто решил покуролесить напоследок. Даже бой навязал, разбив небольшой отряд. Но основная масса продолжает движение. Судя по всему, грабить им или больше некого, или награбили достаточно. А потому скорым шагом они двигаются к мосту. Обоз, как сообщал Хегарат, велик. Сколько рассветов им понадобится, чтобы достичь моста, Хегарат не знает. Но может предположить, что не больше трёх. А что они затем предпримут, когда увидят анирана, преграждающего им путь, предположить он даже не может. Но точно знает, что четыре сотни, что он ведёт, будут у моста в крайнем случае, через пять рассветов. То есть анирану придётся тянуть время так или иначе.

Новости меня не порадовали особо. Но и не испугали. Я подготовил множество проблем для тех, кто сюда идёт. Я смогу потянуть время. И, если придётся, сам пойду на врага, активировав все прибамбасы. Пусть даже не все из них наложат в штаны, найдётся достаточно суеверных, кто обделается. Кто засомневается. А большего мне и не надо...

К вечеру, я валился с ног от усталости. Выглядел, как будто бухал несколько дней. Глаза красные, щёки впалые, заново отросшие волосы взъерошены. Я бегал по позициям, вновь и вновь проверял, всё ли подготовлено, и смог лишь угомониться, когда со мной решительно побеседовали Сималион и Иберик. Они отвели меня к почти фронтально вырытому окопу у самого моста, где мы планировали устроить "аламо", накормили нажористым супом из мяса птицы и, практически насильно, заставили надышаться "дымом забытья".

И я позволил уложить себя в кроватку. За предыдущие несколько дней я чересчур вымотался. Сам себе, засыпая, задавал вопросы: не упустил ли я чего? И сам отвечал: ты сделал всё, что мог. Следующий ход не твой. Твой ход будет ответным.

Уже незнамо в какой раз я смотрел на красный потолок. Опять... Опять я вижу то, что видел много-много дней подряд, когда засыпал в карете. Я видел его, когда дважды проделал путь из Равенфира в Обертон. Видел, когда ехал из Обертона в Валензон. Видел, когда вёз Фабрицио к новым бабушке и дедушке.

И вот опять я лежу в карете...

Но почему?

Собраться с мыслями было очень сложно. Это сон, или что? Почему я в карете? Только вчера я ямы выкапывал. У меня под ногтями грязи больше, чем я когда-либо видел. Что я делаю в карете?

Я опёрся на локти и попытался приподняться. Получилось легко. Веки поднять получилось куда сложнее, но всё же и это удалось. Пытаясь сосредоточиться, я осмотрелся. Действительно карета. Борта изнутри обиты красной тканью, как и крыша. Но почему-то на мягких подушках по соседству кто-то спал.

Я склонил голову набок. Девушка. Девушка со знакомыми светлыми волосами. Даже модная причёска показалась мне знакомой. Такую причёску, перед этим знатно позавидовав Аларе, себе сделала...

Я отшатнулся. Я узнал Дейдру. Она лежала на горе подушек прямо в карете и спала. Она улыбалась во сне и мирно посапывала. А рядом с ней совсем не спал, а играл сам с собой крупный малыш. Он тоже лежал на подушках недалеко от носа своей матери, соединял крошечные пальчики и, казалось, пересчитывал их.

Но резко остановился и уставился прямо в мои глаза.

- Папа?

Незнакомый голосок пробудил всех мурашек на моей спине. Я опять отшатнулся и упёрся во что-то твёрдое. В дверь кареты, что ли.

Но малыш не испугался столь сильно, как я. Он перестал баловаться ручонками и продолжал смотреть на меня.

- Папа?

Я вспомнил, что подобное уже видел во сне ранее. Только тогда Дейдра спала в знакомых покоях, которые нам выделил принц Тангвин. А Элазор лежал в кроватке, предоставленный сам себе.

И я вспомнил тот страх, который меня накрыл, когда сын потянул мне навстречу пальчики. Потому что он проделал тоже самое сейчас.

Желание убежать накрыло меня целиком. Я не боялся ребёнка, я боялся потерять, что имею. Хоть это было глупо, я ничего не мог с собой поделать.

Но в этот раз я заставил себя сжать зубы. Заставил сопротивляться страху. Я не могу бояться того, кого создал сам. И он никогда не будет бояться меня. Это - мой сын. Моя плоть и кровь. И он зовёт меня...

Набравшись смелости, я потянулся к малышу. Протянул руку и коснулся крошечных пальчиков.

- Гы-гы, - маленький ротик превратился в одну сплошную улыбку. А затем вполне чётко выдал. - Здравствуй.

- Здравствуй, сынок, - я почувствовал, как и на моём лице появляется улыбка. В тот момент я был настолько счастлив, что даже не задумался о том, что Элазор слишком мал, чтобы уметь говорить. Что этого просто не может быть.

- Я тебя слышу, папа, - малыш продолжал улыбаться.

- А я тебя вижу, сынок, - с улыбкой, я потянул обе руки навстречу. - Иди ко мне.