Я орал настолько громко и яростно, что выбивал из равновесия своего оппонента. Мы не были философами на споре, мы сейчас занимались политикой. И поэтому важно было громко, яростно и уверенно кричать. Мой голос должен был стать громче внутреннего голоса каждого из слушателей. Они этого не понимали, ведь не знали даже азов пропаганды и поэтому каждый раз ими пользовались.

— А чего это я тут распинаюсь⁈ — воскликнул я, после чего оглядел собравшихся. — Если ли тут кто-то из Зорильды?

— Ну… я… — неуверенно руку поднял какой-то мужик, а мой оппонент тут же воспользовался возможностью удалиться со своими покрасневшими ушами: не вывез громких криков, юнец, нельзя ему в дебаты лезть, тут зубки нужны, да больше чем у дракона.

— Может помнишь кто спас твою деревню от кротогнилов? Расскажи, не стесняйся.

— Вы и спасли… да и не только мою деревню. Вы тогда по всем окрестностям ходили, сначала с Кайлом, а затем уже без него, но с Красавицей.

— Вот именно, а что взамен я просил?

— Сколько не жалко… мы вроде два мешка муки дали, но у нас тогда времена тяжёлые были. Я сам хотел потом найти вас и отплатить как полагается, но вот… ещё хуже всё стало.

— И ты не виноват, друг. Проклятые Лорафорны насрали себе в штаны и привели наши земли к обрыву! Бездарности! Дураки! Шуты проклятые! Каждый год одно и то же, но лично меня это уже задрало! Как и эти мятежники… — со злостью я сплюнул на пол. — Кто мятеж затевает⁈ Да сами эти дворяне и затевают! Понимают, что королевский род скоро будет с позором изгнан или убит, так свои задницы спасают! Чтобы затем нас снова на те же стулья с пиками посадить! Шило на мыло, бляха! А интеллигенция что делает⁈ Что делает⁈

— Да раком перед аристократией становится! — вот и первый из слушателей уже был готов соглашаться с каждым моим словом, что и вырвалось из него.

— Именно! Именно! Все они хотят нас поиметь! Нажиться на наших страданиях! — в этот момент я уже вскочил на стол.

Вскоре внутрь вбежали стражники, но вместо того чтобы броситься в бой, они замерли. Поняли, что я маг и убить меня они не смогут. Нужно было просить подкрепление, но услышанные слова не дали этого сделать. Они слышали мою ярость и гнев, сразу же возникло желание узнать на что они обращены. А там слово за слово и они уже сами не хотели уходить. Они начали слушать, как и все, ведь также являлись простыми мужиками с нелёгкой судьбой.

Я понимал, что именно они ненавидят, ведь и сам был когда-то таким. И ненавидели они всё, начиная от правящей династии и заканчивая ценой килограмма серых клубней. Я бил прямо в их боль, озвучивал её и разделял её вместе с ними. Говорил всё то, что лежало неподъёмным грузом на их душах. Они хотели бы и сами говорить, но сапог дворян слишком сильно давил на горб. Поэтому их голосом на некоторое время становился я.

Пока что я никого и ни к чему не призывал, лишь расставлял акценты. На следующей день я выступил в другой таверне, в следующей, на вторые сутки люди уже сами приходили ко мне. Меня пытались ловить, но тайные собрания быстро стали нормой. Юные и идейные писатели и барды стали «новой и не такой как прошлая» интеллигенцией. Они были на той самой, правильной стороне, которой являлись разумеется мы. Ведь мы добрые, мы пушистые, мы хорошие, а во всём виноваты вон те, эти, третьи и десятые.

И чтобы всё стало лучше… эта мысль не озвучивалась, она зрела самостоятельно в неискушенных умах. Они сами задавали вопрос, а затем сами отвечали: нужно убрать их. И раз нас так много… у нас всё получится. Многие уже только и ждали дня икс, как правило молодые и горячие головы, которым подобное продать куда легче. Но и взрослые мужики оказались по горло сыты всем этим дерьмом, они искали выход и я… я давал им надежду.

Конечно, я не до конца был искренен и понимал какую цену нужно будет заплатить за такую «уборку» на верхушке. И всё же я сам верил в сказанное и действительно ненавидел всех этих засидевшихся в замках ублюдков. Кроме того я не собирался прятаться за спинами, я всегда был на виду и готов был повести всех вперёд лично. Идя в первом ряду и принимая первую пулю или болт на грудь.

Этим я успокаивал свою подыхающую совесть. Однако быстро я заметил, что в целом никого силой тянуть не придётся. По факту я просто говорил то, что от меня желали услышать и делал это громко, чётко, уверенно. Всё, больше ничего, но этого оказалось достаточно, чтобы у меня появились последователи. Хотя наверное и моя репутация сыграла роль, ведь я действительно воевал за эту страну и до войны помог многим.

Простолюдины одним за другим вставали на мою сторону, вскоре моя поддержка среди них стала абсолютной. У меня уже было достаточно последователей, чтобы за день взять ратушу штурмом и объявить свою власть в городе. Однако я же не дурак, я понимал чем это кончится. Дворянство меня не поддерживало, интеллигенция боялась, а духовенство на проповедях напоминало о моей демонической природе.