Ринда объяснила мне основную сложность, с которой ей приходится бороться, конструкты в приспособлениях и амулетах от времени и частого использования постепенно искажаются, что сказывается сначала на качестве, а потом и на самой возможности их работы. Видящие конструкты маги довольно легко могут исправить незначительное расхождение, не испортив при этом сам амулет, остальные могут сделать это только через магическую линзу, рабочий конструкт которых также со временем искажается, ухудшая точность показываемого. С того времени, как последняя видящая конструкты целительница покинула изучальню, почти все магические линзы вышли из строя, практически парализовав работу последней оставшейся здесь работницы.

— Я отсюда никуда, уж больно мне нравится с амулетами возиться, — рассказывала мне номка, пока я изучал вделанный в магическую линзу конструкт. — Целительница из меня так себе, зато тут я на своём месте. И уж точно домой не вернусь, чтоб не выдали замуж за какого-нибудь придурка. А ты правда их видишь?

— Зуб даю на отсечение, — я уже поведал Ринде, что в Оплоте недавно и пока что лишь ученик, но в отличие от остальных учеников, могу куда больше. — Думаю, что смогу это поправить. — Сим, после исследования этого, как он выразился, «хлама и мусора», уже разъяснил мне, что все проявляемые в этом конструкте искажения однотипны, и я после тренировки смогу их исправлять даже без его помощи.

— Вот и отлично, — обрадовалась та, — а то у меня всего пара осталась, а без линз работа встанет.

Через некоторое время, под чутким руководством ругающего при каждой оплошности мою бездарность и неумелость симбионта, у меня получилось исправить один конструкт магической линзы. Вторую я пробовал исправить уже самостоятельно, сравнивая с готовой. Параллельно я заряжал несколько малых кристаллов-накопителей, которые использовались в магических приспособлениях, в отличие от больших, наподобие моего ученического, используемых как индивидуальные накопители. Номка, узнав что я без всяких усилий, не напрягаясь, могу заряжать сразу несколько, немедленно вручила мне целую кучу разряженных. Почему бы и нет, если они заполняются просто от контакта с моей магической системой. Сим даже исправил управляющие конструкты в нескольких, вернув их в рабочее состояние.

Ринда сходила на кухню за едой, взяв и на меня тоже. Вообще общаться с ней оказалось легче, чем могло показаться при знакомстве. И голос у неё был низким и хриплым только спросонья, сейчас он был вполне обычным контральто. Не исключено, что свою роль сыграло моё выработанное с годами умение ладить и влезать в доверие абсолютно к любому собеседнику, но к середине дня номка уже ржала над моими шутками, а к концу свободно общалась на любую тему и предлагала мне устроить совместную попойку. Как оказалось, она ещё и алхимией баловалась, и те синие кристаллы, которые целительницы растворяют в дурмане, дабы вырубить сопротивляемость к отравлению алкоголем, с недавнего времени её рук дело.

Вторую половину дня я частично потратил на исследование полученного от Карлы амулета, хотя, если быть точнее, обследованием занимался симбионт, комментируя и показывая мне свои действия. Вопреки моим ожиданиям, ругани на криворуких создателей-амулетчиков почти не было, Сим даже сдержанно похвалил продуманную компоновку модульной структуры и чёткое взаимодействие различных элементов конструктов между собой. Ругал он только недостаточно надёжный управляющий модуль, который и вышел из строя, хотя во время исправления признал, что без его собственных знаний, используя только местные способы, лучше сделать невозможно. В итоге, он сообщил мне, что исправит неполадку этой ночью, а также, впоследствии разработает на базе этого амулета более совершенный, более ёмкий и надёжный амулет, уже для личного пользования.

Оставшееся время я исследовал склад в соседнем помещении, куда стаскивали любые амулеты и магические приспособления, которые вышли из строя и по разным причинам не подлежали починке. Вот тут симбионт оживился, попросив не мешать его сканированию. По указке излишне любопытного мозгового сожителя я брал в руки, либо водил ими вдоль заинтересовавших вещиц, дожидаясь дальнейших указаний. Каждую из этих поделок я и сам пытался просмотреть магическим зрением, но иногда не видел ничего, иногда внедрённый конструкт был слишком сложным для моего понимания.

Договорившись насчёт совместной дегустации солидной коллекции дурмана, собранной Риндой за время её пребывания тут, на завтрашний вечер, я поддался её уговорам на посещение очень весёлого, по её словам, мероприятия. Как оказалось, многие ученицы, особенно более высоких ступеней, чем первая, частенько участвовали в дружеских поединках на арене. Сражения велись исключительно магией, условия победы или проигрыша обговаривались отдельно. Был ещё ряд правил, о которых Ринда, для которой наблюдение за поединками было сродни просмотру футбольного матча, рассказала мне по пути к месту проведения поединков, о тех, кто допускается к участию, о допустимых конструктах и амулетах.