Подходя к двери обучальни, обнаружил, что та приоткрыта. Тихо зайдя внутрь, прислушался, из комнаты Ринды доносились два голоса. Прокрался к дверям и обратился в слух. Подслушивать, конечно, нехорошо, но интересно же, не обо мне ли идёт разговор? Хозяйка комнаты обсуждала с какой то девушкой волосы и причёски. Гостья сокрушалась, что у неё нет роскошной густой шевелюры, как у номки, ведь именно такую она и хотела. Ринда рассказывала, как ей надоело ухаживать за такой копной, поэтому она старается держать волосы короткими, и ей куда больше нравятся прямые, а не вьющиеся. Послушав минуту, ничего интересного для себя не открыл, обычный женский трёп. Видимо, меня уже обсудили, либо я слишком много о себе мню. Возвратившись к дверям, громко затопал и не менее громко уведомил окружающее пространство словами о том, что вернулся.

На шум вышли обе девушки, как Ринда, так и Гера, которую я узнал ещё по голосу. Первым делом номка осведомилась, всё ли у меня в порядке и что от меня было нужно этому пугалу. Вполне её понимаю, я бы на её месте тоже напрягся. Знала бы она, что это пугало, не выходя из неощутимости, аккуратно присело у стенки и слышит каждое слово, хоть и не реагирует на них, она бы напряглась ещё сильнее. Успокоив девушку, я сообщил, что у меня всё в порядке. Ринда ушла работать, оставив нас с Герой вдвоём, и сдаётся мне, она уже всё вызнала насчёт цели её визита.

Как я и ожидал, старшая ученица вновь просила научить её спасшему мне жизнь на поединке «пузырю». Пообещал научить её, если она расскажет, зачем он ей нужен, вдобавок, будет должна мне услугу. Рано или поздно, мой путь приведёт меня в столицу, и чем больше у меня будет знакомых и должников среди местной знати — тем лучше.

Оказалось, ларчик открывался просто. Для того, чтобы старшая ученица получила статус полноправной целительницы, ей нужно было соблюсти ряд условий — достаточная практика, умение применять определённые конструкты, резерв определённого размера, а главное, самостоятельная стабильная модификация любого целительского конструкта. Если другие условия могли варьироваться, то условие преобразования конструкта, с целью получения любой достаточно стабильной и не созданной ранее модификации, оставалось неизменным много десятков лет. Все более-менее лёгкие варианты были давно получены, и нынешним ученицам приходилось изощряться куда больше их предшественниц, поскольку новых конструктов за это время почти не появлялось. В целом, это сильно напомнило мне дипломную работу в высших учебных заведениях моего прошлого воплощения, которую обязан сделать любой желающий получить заветный документ об окончании студент.

Объяснив, как мог, какие именно изменения были внесены, я наблюдал, как Гера старается воссоздать шедевр конструктостроения за авторством симбионта. Вполне ожидаемо, что поначалу у девушки ничего не получалось, я думал, ситуацию исправят мои подсказки о недостатках в видимых мной конструктах, но модифицированный «пузырь» оказался слишком крепким орешком, так что её спокойствие и терпеливость таяли одновременно с магическим резервом. Успокоив неслабо раздосадованную неудачами ученицу, я пообещал, что мы позанимаемся с ней позже.

После ухода Геры я принялся заряжать оставшиеся накопители, одновременно тренируясь в использовании возможностей божественной связи. Однако, ни того, ни другого мне толком сделать не дали: уже третья гостья за утро, и вновь ко мне. Впустив улыбающуюся Ивону, Ринда хмуро посмотрела на меня. На её лице было написано, что в гробу она видела работать у меня привратником. Странная она какая-то, то сторонится и молчит, то злится, а вроде нормально общались. Ещё один факт в копилку того, что дурман вреден.

— Верховная мать опять требует твоего визита к ней, и опять срочно, — поведала мне, а заодно и присутствующей номке, девочка на побегушках. Я в ответ на это лишь грустно улыбнулся. Похоже, всё таки ошибки с моей стороны в оценке ситуации не было. Ринда закрыла за мной дверь почти сразу, однако безмолвно-бесплотной аватаре проследовать за мной в нескольких метрах позади эта преграда ничуть не помешала. Это что за маскировка такая, которая позволяет проходить сквозь твёрдые предметы?!

По уже не раз исхоженному пути от изучальни до кабинета Верховной матери, следуя за по-прежнему прелестно выглядящей в обтягивающей одежде фигуркой, я размышлял о двух вещах: о том, насколько у нас с симбионтом различный взгляд на вещи, и о том, насколько легче мне теперь думать, когда при взгляде на женские вторичные половые признаки мои гормоны ведут себя не как у озабоченного соитиями маньяка, а как у обычного подростка. То есть, по-прежнему хочется, но мыслить в принципе не мешает. Видать, мой незримо присутствующий где-то внутри меня соратник выправил до нормы гормональный дисбаланс, поскольку теперь необходимость в таком воздействии отпала.

Ивона по пути несколько раз оглядывалась на меня с задумчиво-нерешительным видом, словно хотела о чём-то поговорить, но так и не собралась с силами, а мне сейчас было не до выспрашиваний. Доведя меня до двери с табличкой "Верховная мать", сама девушка заходить не стала, куда-то поспешив. Наверно, её начальница надавала ей много дел.

— Ты оказался прав, а я оказалась недальновидной доверчивой идиоткой, — хмуро поведала мне Карла, когда я закрыл дверь и зашагал к столу, за которым она привычно восседала. — Я переговорила с несколькими целительницами и ученицами, в чьих словах я уверена. Фирса, судя по всему, собирается требовать переизбрания Верховной матери. И скорее всего, сама хочет занять это место.