«Будет сделано! — немного по-детски, но вполне серьёзно отрапортовал он. — Далеко не отхожу на случай форс-мажора».

— Да это мелочи! — восхищённо, чем снова напомнил мне моего фамильяра, ответил Кшиштоф. — Мы же только испытывали его, понимаете? Вообще не знали, будет ли оно работать, или нет. Его же сначала надо было магией напитать. А вы, Никита, себе представляете, сколько ему надо?

— Нет, понятия не имею, — честно признался я.

— О-о! Ему нужно много, — мужичонка поднял руки в молитвенном жесте, подобно богомолу, словно пытался обнять искусственное эфирное сердце. — Вы даже не представляете, сколько. А где взять? Сейчас же не Средневековье, чтобы безнаказанно убивать магов, выкачивая их энергию. И тогда я создал эфирных пиявок, которые откачивали магию у аристократов и передавали её сюда. Потери были сумасшедшие, что вы! — он отчаянно жестикулировал, словно пытаясь мне доказать что-то.

— То есть вы фактически убивали людей, но это было бессмысленно? — спросил я, надеясь, что у моего собеседника сойдёт с лица это восхищённое выражение.

Но нет, наоборот, он зажёгся ещё больше.

— Нет, Никита, не бессмысленно! Медленно, но верно мы начали наполнять наше эфирное сердце, — от волнения Кшиштоф принялся ходить туда-сюда по лаборатории. — Это же уникальная задача, понимаете? Которую до меня никто не решал! Подсаживая эфирных пиявок, которых вы называете магическими паразитами, я постепенно наполнял эфирное сердце магией. Ну вы знаете, перед тем, как отрастить его, обычный маг эфира, укрепляет свои каналы. Так и тут, только в нашем сердце все каналы внутри, поэтому на первом этапе мы подсаживали магических пиявок, которые обращали любую стихийную магию в эфир и передавали её сюда. Потери… Да, потери были бешенные, до девяноста процентов. Но мы справились! Никита, вы просто не представляете! Мы справились! Сейчас потери максимум пятнадцать процентов, а иногда и меньше.

— Так зачем нужен был тайфун? — я решил вернуть учёного в нужную мне колею рассказа. — Не в плане разрушений. Вам.

— Нам… — Кшиштоф, кажется, замялся, говорить ли мне, или нет, но быстро решился, видимо, ему совсем не с кем было разговаривать тут. — Это прототип, понимаете? Прототип будущего. С таким эфирным сердцем легко можно сделать эфирником почти любого. Даже не мага. Понимаете?

Ого! А вот эта новость уже действительно — бомба.

— Понимаю, — сказал я, кивнув для верности. — А зачем нужны были телепорты и другие паразиты. Нового типа?

— Так это же эфирное сердце, — словно объясняя мне прописную истину, сказал Кшиштоф. — Ему, во-первых, нужна энергия для работы, потому что без носителя оно само эту энергию ниоткуда не зачерпнёт. Переходя через телепорт, каждый маг отправляет частичку своей силы нашему величайшему творению. Можно сказать, что они все частично участвовали в создании самой чудесной вещи в этом мире. Что же до новых пиявок, сердцу нужны магии. Разные магии. Много магий. Нужны уникальные магии.

При упоминании уникальных магий меня кольнуло. Я вспомнил информацию о том, что внезапно и повсюду стали исчезать уникумы.

— Так-так-так, — проговорил я. — А можно с этого места подробнее?

— Без проблем, — ответил Кшиштоф и снова воззрился на своё детище. — Я сейчас работаю над компактным вариантом, — сказал он с необъяснимой грустью в голосе. — Но это моё произведение останется лучшим на все ближайшие века. Вы даже не представляете себе, что оно может. Даже Стивен до конца не представляет мощи этого сердца. Когда мы собрали почти всех уникумов и выкачали их, наш механизм стал практически всесилен. Знаете, что определяет всесильность? Так сказать, признак бога?

— Просветите меня, пожалуйста, — попросил я, понимая, что уже получил от разговора гораздо больше, чем мог бы себе представить. — Буду рад услышать.

— Возможность производить себе подобных. Вот почему говорят, что человек равен богам? Поэтому. Конечно, ещё необходим аспект разума, но тут уже начинаются спорные дебри, а мы не об этом. Так вот, наше эфирное сердце, благодаря всей закачанной в него магии, сможет создавать бесконечное количество подобных ему. Только маленьких. Чтобы можно было вживлять в человека. Понимаете, Никита, какое эпохальное это изобретение!

— Понимаю, — ответил я, размышляя, что делать дальше. — Но стоило ли всё это погубленных жизней сотен магов?