Машину мы нашли там же, где на нее указывал Кашевой. Пятьдесят второй газон-бортовик, выкрашенный грязно-зеленым, стоял у обочины. Шоферы — полноватенькие низкорослый мужичок и худощавый тонкокостный парень топтались у крыла газона, спорили, размахивали руками.

Когда увидели они, что мы едем, полный мужичок торопливо подбежал к краю дороги, стал нас тормозить, помахивать рукою.

Я тут же остановился, поставил Белку к носу ихней машины.

— Чего у вас тут, мужики⁈ — Крикнул я, выглянув из кабины.

— Вы пиво везете⁈ — Закричал Саня Плюхин, спрыгнув на землю с другого бока.

К этому времени подоспел и худощавый.

— Спасибо, мужики, что остановились, — глубоко дышал полный.

Лоб и пухлощекое его лицо блестели от пота. Губы под усами раскраснелись от жары.

— Да-да! Мы пиво везем, — покивал молодой шофер.

Потом он снял белую свою панамку, пригладил короткий ежик светлых волос.

— Колесо пробили, — сказал полный мужик и застряли, — уже битый час тут торчим, да никого затормозить не можем.

— А вы чего? — Титок хмыкнул, — без запаски катаетесь?

— Почему ж без запаски? Есть у нас запаска!

— Ну а че не поставили? — Потер я вспотевшую на солнце шею.

Шоферы переглянулись. Полный развел руками:

— Дак стоит уже…

— М-да, — протянул Саня Плюхин, когда мы всей кучкой стали у переднего правого колеса, — и правда стоит.

Тогда и оказалось, что запаска ихняя уже давно израсходована, а снять разбортовать и заклеить колесо они не могут, потому что…

— Да где ж нам взять клею? — Вздохнул полный усач. — я че-то забыл свой. Отдали мы кому-то в гараже, да пошел клей по рукам.

— Так что своими силами мы никак не заклеимся, — худощавый развел руками.

— И давно вы на запаске? — Я подошел к ихней машине, толкнул запасное колесо ногой.

— Да вторую неделю. Все никак не починимся.

— Клей же по рукам ходит!

— Мда, — потер шею Титок, — дела тут у вас.

— Да. Так себе дела, — задумался я, — но не такие уж и плохие. А знаете, ребята, откуда мы?

— Откуда? — Заинтересовался толстый.

— С Красной мы. Со станицы. Вас ждем.

— Станица наша сухая, — поддакнул Титок, — ни одного литра пива не найти в магазине.

— Ну тут уж мы никак, — разведя руками, загадочно заявил толстый.

— Да сейчас мы как-нибудь, — также непонятно ответил ему я, — Давайте вот как поступим. Отдам я вам свою запаску, да поеду следом. Вы развезете ваше пиво, и на гараж заедете. Он в коне Красной, аккурат по вашему маршруту. Там сегодня небось работы идут. Заедете, скажите, что Игорь Землицын за вас попросил. Ну и вернете запаску. Там вам колеса и починят.

— С собой хоть? — Спросил Плюхин.

— Кто, с собой?

— Да колесо же ваше! Что пробитое! Заместо которого стоит запаска.

— А! — Широко открыл рот Толстый, — ну да.

— В кузове лежит, — поддакнул Худой.

Я хлопнул в ладоши.

— Ну лады, мужики, тогда тащите домкрат. Щас будем замену производить.

На моем колесе доехала пивовозка благополучно. По своему плану, зарулила она первым делом в Ждановский. Разгрузили две бочки. Стали откупоривать да разливать.

— Так, мужики, а ну, не наседать! — Кричал Толстый шофер, которого звали, кстати, Федей, — вон те парни нам помогли с беды выбраться, им первым и наливайте! Без них мы бы до ночи там стояли!

К тому времени народу в пивнухе поднакопилось: старые, кого мы застали утром, ушли, а подошли другие охотники до пенного. Галдели они, волновались, когда Федя нарушил их очередь, но послушались.

Когда откупорили бочку, первым делом наполнили мы свои трехлитровые баллоны, которые мы с Плюхиным взяли из дома.

— Ну хоть не ударили в грязь лицом, — Плюхин, довольно неся подмышками золотистые в свете солнца банки, причмокнул от предвкушаемого удовольствия.

— Ага, — я кивнул, — добыли пива.

Когда погрузились мы в машину, банки пришлось расставить в салоне, везти их в ящике, в кузове, как до этого, никто не рискнул. Время подходило к двенадцати, и мы сразу погнали Белку на баню.

— Ты посмотри, — сказал Плюхин, когда мы были на подъезде, — уже стоят!

Баня представляла собой широкое белостенное здание с протяженной, но низкой крышей. За ним, во дворе, огражденным кирпичным в беленой штукатурке забором стояла котельная.

На входе уже скопился народ, но пока преимущественно женщины, которые проходили в левую, женскую часть бани. Мужики тут тоже были, но пока немного.

Топтавшиеся люди потихоньку входили в широкие распахнутые настежь деревянные двери. Покупали проход внутрь.